Золушка из подземелья
Шрифт:
Я рисовала старательно, долго, чтобы не упустить ни одной детали. А когда отдала изображение Корвину, то заметила, что они с Дэйлом быстро переглянулись.
— Как я и подозревал, — задумчиво сказал Корвин.
— И мы правильно выбрали действовать быстро, — добавил Дэйл, пронзая рисунок взглядом.
— Пожалуйста… Объясните мне! — попросила я. — Вы поняли, для чего все это было Мендеру…
— Да, Анна, — Корвин мягко улыбнулся. — И ситуация куда серьезнее, чем мы надеялись.
— Расскажите мне, если можно… — снова попросила я. Мне захотелось добавить «я имею право знать».
— Да, ты имеешь право знать, — с каким-то сомнением в голосе произнес Корвин, а Дэйл одобрительно
Я кивнула:
— Конечно.
— Так вот, инквизиция смогла уничтожить не всех существ, которые относятся к этой силе… Среди них были неуничтожимые призраки, лишенные материи, и потому их было невозможно убить. Субстанции разрушительной энергии… — Корвин посмотрел на меня, словно проверял, могу ли я выдержать эту информацию. Меня передернуло — в голове сразу всплыли тени, что призывал Мендер. — Да, думаю, именно их ты и видела как серые и черные тени. Не имея возможности убить их, инквизиторы просто лишили их сил. Но если кто-то подарит им новую порцию энергии, они могут обретать видимую форму и даже влиять на живую материю… Но были неуничтожимые и кроме них. Другие — материальные демонические сущности, чьей стихией является смерть. Они не живые и не мертвые, и их невозможно убить. Можно нанести им множество ран, и они вроде как умрут, но спустя какое-то время раны затягиваются, и они «оживают». Единственным способом было… разрезать их на куски. Со многими так и поступили. Еще можно было спалить драконьим пламенем, но к тому времени в нашем мире не было драконов. А этих тварей — их называли «сомхеты» или «дети смерти» — было слишком много, у инквизиции всех стран просто не хватало сил, чтобы уничтожить всех. Поэтому объединенная сила инквизиторов просто… загнала их под землю и запечатала точки входа особой магией. Как ты знаешь, в особых случаях инквизиторы имеют право использовать магию против магов. Отсюда легенды о преисподней под землей.
Меня мелко трясло. Все встало на свои места, и перед глазами снова было подземелье и проклятый люк. Оказывается, прямо подо мной была… преисподняя? Место, где живут страшные демонические сущности?
— Люк в подземелье Мендера — одно из таких мест? — спросила я. А Корвин неожиданно накрыл мою руку, лежавшую на колене, своей ладонью. Сразу стало спокойнее, но ужас осознания так и не уходил.
— А кто это может быть? — спросила я.
— Думаю, кто-то из прямых потомков демонов, сумевший раскрыть свою сущность, — серьезно ответил Корвин. — То есть сильнейший маг современности, прячущийся пока не известно, где, и выставляющий на поверхность щупальца — таких вот мендеров.
— И кстати, если дело когда-нибудь дойдет до магической битвы, — сказал Дэйл, — пока что нам некого ему противопоставить… Среди инквизиторов или известных мне скрывающихся магов нет никого равного…
— И этот вопрос мы тоже пытаемся решить, — резко сказал Корвин, встал и отошел к окну.
А я вздрогнула. Что его напрягло? То, что пока не удалось решить вопрос? Или что-то другое? Почему-то мне подумалось, что это как-то связано со мной, и стало грустно.
Я хотела бы приносить Корвину радость. А вместо этого со мной одни заботы…
Но спросить причину такой реакции я не решилась. К тому же куда важнее были вопросы, которые мы сейчас обсуждали. И удивительно, что эти двое «посвященных» сильных мира сего говорили со мной о скрытом от глаз обывателей.
— Пройдя через жизнь у Мендера, ты стала частью всего этого, к сожалению… — вдруг сказал Корвин, словно прочитал мои мысли. Теперь он стоял, облокотившись на подоконник, и пристально смотрел на меня. — Скрытая сторона давно не секрет для тебя…
— Корвин, — вдруг аккуратно сказал Дэйл, — Анна имеет право узнать и другую правду… Если хочешь, могу я…
Они резко переглянулись. А у меня сердце забилось громче в неясной тревоге.
— Да. Я сам, — сказал Корвин. Подошел и снова сел рядом со мной.
— Что еще я должна узнать? — спросила я, хоть уже поняла, что информация будет не радужной. И может быть, я даже не хочу этого знать…
Корвин снова положил ладонь на мою руку, словно пытался передать мне какой-то импульс, какие-то чувства через прикосновение. А может быть, чтобы удержать меня на месте.
— Помнишь, ты просила меня узнать про твою бабушку? Анна… Мы навели справки. К сожалению, твоя бабушка умерла год назад, — он сильнее сжал мою ладонь, словно пытался не дать боли ворваться в мою душу.
Она и не ворвалась. Я почувствовала другое.
Удар. Еще один удар судьбы.
Резкий, как пощечина. И оглушающий.
Как описать состояние, когда тебя ударили, но ты еще не ощущаешь боли? Вот так было и со мной.
Наверное, еще несколько дней назад эта новость убила бы меня. Я узнала бы о смерти бабушки, и жизнь утратила бы смысл. Ведь, мечтая выбраться от Мендера, я хотела вернуться к ней. Обнять родного человека, прижаться к теплой груди, почувствовать особую любовь, что была между нами, любовь бабушки и внучки. Помогать ей, заботиться о ней… О близком и единственном родном человеке. Но сейчас я ощущала лишь сильный удар и знала, что смогу его выдержать. Знала, что смогу идти дальше. Потому что … Да просто потому, что есть Корвин. И потому что у меня появилась цель — вывести Мендера на чистую воду и найти того, кто стоит за всем этим.
— Найдите Нину, — тихо сказала я. — Может быть, она смогла выжить… И скажите, как умерла бабушка? Что случилось… Корвин, я… могу это знать…
Мне еще предстоит пролить слезы по бабушке. Еще долго я буду ощущать этот удар, и боль от него будет расходиться кругами по моей душе. Но я смогу пережить это.
В душе останется пустота, но потом — я знала это точно — она заполнится любовью и благодарностью. Если, конечно, у нас все получится. Если я верну себя, и если мы сможем победить.
***
Корвин
Вся проблема была в том, что Анна не знала, где вход в подземелье Мендера. Первый раз она попала туда, будучи без сознания. И в конце он вывел ее наверх, тщательно завязав глаза. И люди Дэйла при обыске не нашли этот вход.
Если бы мы знали хотя бы, где искать… Можно было бы обойтись без всего остального. Найди мы лабораторию Мендера, и доказательства были бы налицо. Наверняка, на магических предметах осталась масса его отпечатков пальцев. Да и магический след в месте, где годами проводили эксперименты по открытию «точки входа», невозможно скрыть. Он был бы доступен для аппаратуры инквизиторов.
Но у нас не было этого оружия. Поэтому оружием стал наш план. И Анна. Я сжимал зубы и терпел. Один раз я позволю ей рискнуть и сделаю все, чтобы она вышла победительницей. Ей это нужно.
А потом… что будет потом, мне даже не хотелось думать. Я представлял себе Анну в окружении влиятельных мужчин, которые, наверняка, заинтересуются ею на балу. И меня охватывала боль вперемешку со злостью.
Мое идиотское благородство! Привязать девушку к себе, пока ее ко мне тянет, пока она испытывает благодарность. Пока не видит никого, кроме меня. Не оставить ей выбора. Как это было бы просто… Но герцог Марийский не мог так поступить и мучился дурацкой ревностью, для которой даже еще не было поводов. Впрочем… может, и были. Я ведь видел, как реагировали на мою Анну «бойцы Дэйла». И видел, что ей начало это нравиться.