Золушка ? la russe: Постскриптум
Шрифт:
— Ну и зачем такая показуха? — неодобрительно буркнула Олеся.
— У меня тоже маникюр, — Ника сокрушенно рассматривала рисунок на ногтях, — я столько денег отдала…
И все автоматически посмотрели на свои руки.
— Вон у Ольги нет маникюра, пусть она моет весь дом, — Лера успела заметить все.
— Это у меня профессиональное: попробуй сделать массаж с наращенными когтями.
Рассуждения о будущих вынужденных жертвах прервало появление Макса. Он только коротко бросил:
— В-вас Вера ждет.
— Все, «отмыли»
— Ну да, теперь наша очередь, — поддержала Катя.
Светлана пристально смотрела в спину оператора, идущего к дому
— Слушайте, девочки, у меня такое ощущение, что я его где-то уже видела. Кого мне напоминает наш Макс, никак не могу вспомнить.
— Я думала, мне одной показалось, — Арина наморщила лоб, — я дома, как раз перед отъездом, один журнальчик читала. Этот, как его… блин, забыла фамилию… Короче, сын банкира… Как же его фамилия?…Кажется, точно похож на нашего Макса. Только в журнале, я еще обратила внимание, наш Макс с прической, как у Эминема, и смешной хвостик.
— Я тоже вспомнила, — неожиданно для всех, так, что несколько девушек обернулось, вдруг заговорила молчаливая Ксюша Мокина.
— Да нет, девочки, — Ника достаточно уверенно покачала головой, — вы, наверное, имеете в виду Артура Карамзина. Нет, это не он, можете мне поверить: я с Артуром и его братом в одной школе училась. Это не он.
— А я тоже так думаю, что не он, — спрыгнула с перил Маша, — это о нем или о его брате писали, что он голубой и трансвестит? Этот, кажется, нормальный, симпатичный… Мне брюнеты тоже как-то больше по душе… Пойдемте, что ли? Аботать, аботать и еще раз аботать…
— Меня бесит, когда мужики хвосты отращивают, — зевнула Арина, — был бы этот журнал здесь, мы бы над нашим Максом посмеялись.
Ольга неодобрительно покачала головой:
— Меня все утро истязали, а теперь за другого человека взялись бы, да? Вам свежей крови на завтрак не хватило?
— Не переживай, мы и без журнала, очень аккуратно, — Лера выбросила надоевшую жвачку в кусты.
… Бардак, как выразилась Ольга, теперь разбавил еще и хаос из брошенных тряпок и ведер с грязной водой; одиноко в фойе стоял пылесос. Но оператор Виктор невозмутимо сворачивал свою аппаратуру.
— Ну что, понеслась? — Ника подняла пылесос с пола. — Кто со мной на третий этаж?
— Давай я, — Ольга пошла к ведру, — начнем оттуда.
Остальные тоже быстро определились с фронтом работы, а когда работа уже кипела, в фойе спустились Золушки, старательно обходя инструменты для влажной уборки. Кто-то из уходящих бросил:
— Пока, девчонки, бог в помощь!
— Ага, и зарплаты большой, — добавила Маслова, — скоблите лучше!
— Я ж говорю, что среди них есть нормальные, — сказала Маша, когда дом покинула последняя золушка: — Это все дорогуша виновата, всех заводит, стерва.
Из столовой появился Макс, опять что-то жуя на ходу. Он
— Максим, вы зачем нас снимаете? — на втором этаже мыли лестницу Ксения и Катя.
— Н-на всякий случай, на всякий случай… — пропел Макс.
— А почему вы с Виктором не уехали?
— А у н-нас уговор: он снимает, я — м-монтирую…Нет, от-тсюда неудобно снимать, — оператор опять спустился в фойе.
Очевидно, там он нашел лучший вид, потому что перемещался исключительно по какому-то установленному для себя отрезку. Вниз на лифте спустилась Ольга с мешком, наполненным мусором, и вышла на улицу, выбросить. Макс проследил камерой передвижение Ольги, а когда она вернулась, то стоял почти у двери.
— Максим, что ты тут снимаешь? — Ольга, проходя мимо, не удержалась и взглянула на изображение через плечо оператора. — Зачем тебе это надо?
Макс загадочно поиграл бровями:
— Т-тут столько интересного!
— Что может быть интересного в уборке? — отойдя несколько шагов, Ольга с подозрением остановилась. — А можно посмотреть?
Оператор отстранился от камеры и жестом пригласил подойти, уступил Ольге место у объектива, а сам встал позади:
— You are welcome!
— Ну и как тут поворачивать?
— Давай, Ольга, учись, — засмеялась Лера, протиравшая ступени, — дополнительная квалификация не помешает!
— Ой, я тебя вижу, помаши мне ручкой! — Ольга оторвалась от объектива и глазом сравнила расстояние. — Здорово! А можно еще приблизить?
— Л-легко! — Макс придвинулся еще ближе, почти обнимая девушку, положил свою руку на ее и теперь направлял движения камеры. — В-вот сюда нажимаешь — увелич-чивает, сюда — уменьшает… т-теперь поворачивай налево…вниз…
В какие-то секунды Ольга вдруг подумала не о том, что она видела, а о том, что она чувствовала: оператор вполголоса говорил ей, то почти касаясь губами уха, то обдавая дыханием шею; левая рука Макса достаточно крепко обхватывала талию, иногда нажимом давая понять, что нужно сместить объектив, а легкий приятный аромат одеколона, словно запах колдовского зелья, совершенно затуманил мысли. Опомнилась только тогда, когда изображение сидящей на корточках Кати увеличилось так, что стало видно бедра под юбкой:
— Ой!
Макс тихо засмеялся и перевел объектив ниже, на Леру. На этот раз камера крупным планом показала нижнее белье девушки, о чем Лера, энергично моющая ступени, даже не подозревала.
— Ах ты, негодяй! — Ольга вырвалась из объятий и хлопнула ладонью оператора по плечу. — Девочки, бейте его! Он к вам камерой под юбки заглядывает!
Все расхохотались.
— Я п-потом в интернет выложу, — Макс, смеясь, быстро выключил камеру и стал собираться, видя, что девушки собираются «напасть» на него.