Золушка ? la russe: Постскриптум
Шрифт:
— Вы, Маргарита Павловна, не думайте ничего плохого, мы просто разговаривали… Я ему уже сказала, что он не в моем вкусе… — последние слова напуганная девушка пролепетала — не произнесла.
Маргарита Павловна встала налить себе воды, пробормотав нечто вроде: «Как по нотам, каждый раз одно и то же».
— Чем же тебе не нравится мой сын? — немного остыв от внезапного гнева, спросила с напускной вежливостью хозяйка дома.
— Тем, что я не люблю его. Извините меня, у меня свои принципы: терпеть не могу зависеть от других людей, и я прекрасно понимаю, что мы — люди разных социальных слоев. Возможно, кто-то и мечтает выйти замуж за миллионера, но лично я никогда не пойду на брак по расчету. И я, обещаю вам, никогда не предам Макса. Каким бы он плохим ни оказался.
Ольге стал противен страх матери, светской львицы, что ее сын вдруг выберет себе безродную спутницу, и девушка отбросила всякую робость, наоборот, всячески стараясь сдержаться, чтобы не нахамить.
— Вот и хорошо, — с облегчением кивнула Маргарита Павловна и улыбнулась, — хоть одна девушка поставит этого Артура на место. Я разрешаю.
Потом они поговорили еще немного, но теперь разговор перестал казаться задушевным. На прощание Ольга позволила себя обнять и сама, переборов свою гордость, сделала вид, что забыла о неприятном осадке, возникшем по вине ревнивой матери. «Пусть тебе попадется такая невестка, какую ты заслуживаешь!» — пожелала мысленно Ольга, натянуто улыбаясь…
…Она убрала полотенце с лица, достала запечатанный конверт и посмотрела на свет: помимо длинной купюры в конверте лежало еще что-то, похожее на открытку.
— Это что такое? — девушка оторвала край конверта и потрясла. На кровать вылетела стодолларовая купюра и фотография Макса.
42
О мамин зонт!
Спасен от зноя и дождя
Хозяин твой.
Пятничный день подходил к концу. Морально измотанные соперничеством в кулинарном конкурсе Золушки и их помощницы с трепетом ожидали решения жюри: в эту неделю точно должен был кто-то вылететь.
Что касается Макса, то все объяснилось. Он пришел на ужин, усталый, с небольшой щетинкой на подбородке и над верхней губой. Заметив взгляд Ольги, еле заметно кивнул ей и еще медленнее обычного стал ковыряться в тарелке. И только когда на кухне, кроме него и Ольги, осталась одна дежурная Ника, отставил от себя посуду и отъехал на стуле от стола. Ольга подошла и обняла.
— Кто тебя так замучил? — она погладила Макса по голове и потрогала щетинку.
— М-местный доктор п-прописал нашему Виктору б-больше отдыхать, т-так что я т-теперь делаю свою и п-почти всю его работу, — Макс притянул Ольгу себе на колени, поцеловал в висок, — я п-получил твою к-книгу.
— Больше ты не будешь задавать мне глупых вопросов?
— Обещаю…
(Днем, когда она почувствовала себя лучше, Ольга все-таки пошла в библиотеку за ответом на «ромашковый» вопрос Макса, нашла то самое стихотворение, которое процитировала Маргарита Павловна, и через Виктора, случайно оказавшегося в фойе, передала Максу книгу с карандашной пометкой на форзаце).
— А т-ты где так загорела? — Макс осторожно прикоснулся пальцами к розовой коже на щеке Ольги.
— На Черное море летала. Между прочим, я подружилась с твоей крестной.
— Это с к-какой из них? — Макс невольно посмотрел на Нику, с грохотом запихивающую тарелки в посудомоечную машину.
— Как с «какой»? Ты заработался… С твоей «тетей Марго».
Молодой человек отодвинулся, чтобы заглянуть в глаза девушке, хотел что-то сказать, но не решился:
— Завтра п-поговорим, ладно? У м-меня еще сегодня есть работа. Завтра т-только утром п-проведу съемку и б-буду спать д-до вечера.
— Бедненький, — Ольга обняла Макса на мгновение, — не буду тебя задерживать. Иди, быстро доделывай свою работу и спать!
— Пока! — прошептал Макс, и, удаляясь, обратился к Нике, стоявшей подбоченясь и пытавшейся прожечь его своим злым взглядом, — ч-чего бесишься?
— Ну, вы и обнаглели! Внаглую обнимаются и камер уже не боятся!
— Ч-чего их б-бояться? — усмехнулся Макс, возвращаясь, однако, не подходя к Нике слишком близко.
— Выпрут ее завтра за ваши обнимания, а он: «Чего их бояться?» — Ника передразнила Макса.
— Никусь, ну что ты, в самом деле? — обиделась Ольга.
— Разве я неправа?
— Н-не «в-выпрут», если т-только ты не п-поможешь, — Макс выжидательно стоял напротив Ники.
— Класс! Я что ли тут ее обнимаю? Нет, нормально, я еще и крайняя оказалась… — Ника рассвирипела, — давай, скажи еще что-нибудь душещипательное. Чтобы я тебе поверила…
Ольга вскинула руки вверх:
— Хватит, я сказала! — и попыталась вытолкать Макса из столовой, шепнула ему, — иди, работай!
— Н-нет, п-подожди.
Макс взял Ольгу за руку и быстро повел в центр столовой, развернулся сам лицом к одной из камер и помахал свободной рукой:
— Люди, п-привет!
— Максим, не надо! — Ольга в ужасе выдернула свою ладонь из пальцев Макса.
— Ага, сейчас спектакль будет! — злорадно усмехнулась Ника.
— Люди, я к-клянусь, что люблю ее! Н-не хотелось д-делать так п-по-дурацки… И н-не буду! — собравшись что-то сказать, Макс передумал, поцеловал на прощание остолбеневшую Ольгу в губы, помахал рукой Нике и пошел решительно к выходу.
— Спокойной тебе ночи, Максим Пирожков! — ядовито попрощалась Ника.
— Т-тебе тоже спокойной н-ночи, злюка!
43
В игре дураков
Потери неизбежны.
Собираю масть.
В субботу перст судьбы указал на ничем особо не отличившуюся Зою Корневу и помощницу тихоню Ксюшу Мокину. Что касается Корневой, то все было, по мнению Леры-Валерии, просто: эта золушка никоим образом за две недели не выделилась из «великой десятки», ни в скандалах, ни в творческих подвигах замечена не была. Она так ни с кем не подружилась, приставая то к одной кучке золушек, то к другой. Кроме всего вышесказанного, она была одной из троих, составивших себе особое меню.