Золушка на рынке
Шрифт:
Потом он перевел свой холодный неумный взгляд на Ахмеда, посмотрел на юного Роберта Магометовича и добавил:
– Вы тоже, насильники.
– Как ты смеешь! – пробормотал дядя Ахмед.
– Только причешись сначала, – велел Троцкий.
Ахмед подчинился и достал из кармана брюк расческу. Он причесывался и бормотал:
– Ах, как нехорошо получилось! Ах, как нехорошо! Просто неприлично.
Подошел еще один охранник, пониже ростом, его имени Даша не знала.
Он присвистнул и спросил:
– Помощь понадобится?
– Дурачье
Охранник стал гнать зевак, а Троцкий повел пленников в сторожку, благо она стояла за четыре павильона.
Никого в сторожке не было, только потом подошел охранник и сел в углу.
– Будем беседовать? – спросил Троцкий.
– Зачем беседовать? – удивился Ахмед, который уже пришел в себя. – Имело место провокация. Эта женщина украла у нас сахар, мешок сахара хотела утащить, мой племянник ее поймал, она дралась как кошка и еще одежду на себе рвала, чтобы нас обвинить. Ты же понимаешь, на нас каждый может напасть.
И он указал толстым пальцем на Дашу.
Голос у него был печальный и покорный. Совершенно ясно было, что Даша не только сахар украла, но еще и пыталась изнасиловать племянника Роберта Магометовича.
Троцкий ухмыльнулся.
– Разбираться не буду, инцидент налицо. Будешь платить штраф.
– Какой штраф? – возмутился дядя Ахмед. – Воровке штраф не буду платить! По ней тюрьма плачет, алкоголичка проклятая.
– А теперь послушай, Ахмед, – сказал Троцкий. – Я в этом городе родился и на ноги встал. Я Дашку Кузьмину не первый день знаю. И кого она насилует, а кого не насилует, мне лучше понимать. Не хочешь платить штраф, придется мне передать дело об изнасиловании в милицию. Позвонить сейчас?
– Не было никакого дела! Вы все хороши, всегда на нас кидаетесь, как хищные гиены.
– Я больше люблю на таджиков кидаться, – заметил Троцкий. – Они понятливее, сразу спрашивают, а сколько будет штраф?
Ахмед замолчал. Этого вопроса ему задавать не хотелось.
– Расовая дискриминация, – сказал Роберт Магометович.
– А мы что, разные расы, да? Я что, черный, а ты белый? – Голос Троцкого звучал грознее. – Или, может, ты хочешь сказать, что я еврейской расы?
– Мальчик ничего не хотел сказать, Лев Борисович, – поспешил вмешаться Ахмед, который понял, что дело может стать серьезным.
Ага, вот почему он Троцкий, поняла Даша. Конечно, его Левкой зовут. Левка Семенов.
– Даша, какую компенсацию мы тебе потребуем? – спросил Троцкий.
– Не надо, я домой пойду, – сказала Даша.
– Двести баксов, – сказал Троцкий. – И наличными.
– Двести чего? – Ахмед пошатнулся от удара.
– Двести баксов, или твой племянник идет по этапу, а ты первым самолетом в Баку, без копейки в кармане.
– Но что я сделал? – закричал Роберт Магометович. – Вы на мое лицо посмотрите, это же катастрофа-матастрофа!
– Это оправданная защита от насильника, – сказал Троцкий. – Если бы она
– Сто рублей, – сказал Ахмед. – Больше она не стоит.
Троцкий взял со стола трубку мобильного телефона.
– Двести рублей! – взмолился Ахмед. – У меня никаких доходов нет.
Но тут вмешался в разговор новый его участник.
В дверях сторожки стоял худой, согбенный и немощный на вид Владилен Максудович, старшина рыночных торговцев.
– Возьми, – сказал он, протягивая Троцкому две зеленые бумажки. – Ты поступил справедливо, надеюсь, претензий нет?
Троцкий чуть оторопел. На лестнице рыночных отношений Владилен стоял выше Троцкого и не Троцкому решать, сколько платить штрафа. Но тут был случай очевидный, а сам Владилен к разборке опоздал…
– Постыдитесь, – сказал он Ахмеду.
Владилен всегда был вежливым.
– И без того люди плохо относятся к лицам кавказской национальности. Вы играете на руку худшим элементам в русском народе. Мне придется лишить вас моего доверия… – Он вздохнул и сказал погромче: – Накинуться на девушку, собственную продавщицу!
– Она у меня не работает, – сказал Ахмед. – Я такую тварь близко к сахару не подпущу!
– Ты глупый человек, Ахмед, – сказал Владилен, жестом остановив Троцкого, который готов уже был накинуться на Ахмеда. – Уходи отсюда, пока цел. Двести баксов с процентами принесешь мне после обеда. Я твои долги платить не намерен.
И Ахмед ушел. Роберт за ним.
Тогда Владилен сказал Троцкому:
– Лева, дай сюда деньги. Это не твой штраф.
– Конечно, конечно.
Троцкий выхватил из кармашка деньги и протянул Владилену.
– Умный мальчик, – Владилен изобразил удовлетворение, – только спешишь.
Одну стодолларовую бумажку Владилен положил себе в бумажник, а вторую протянул Даше.
– Это тебе, девушка, чтобы ты купила себе новую блузку, а к тому же чтобы забыла обо всем, что сегодня было. Якши?
– Якши, – улыбнулась Даша.
Все-таки бывают справедливые люди.
Владилен вышел.
– Я пошла? – спросила Даша.
– Я бы тебе посоветовал, как старый друг, – произнес Троцкий, – в ближайшие месяцы на рынке не появляться. Я, конечно, этого Ахмеда отсюда выживу, но его родственники останутся. А они ведь люди плохие, не то что мы, русские. Мы ведь всегда друг за дружку держимся?
– Всегда. – Даша почуяла неладное. Вся сжалась внутри.
– Давай сюда деньги. – Троцкий улыбнулся. – Давай, давай, не думаешь же ты за удовольствие трахнуться с двумя мальчиками целых сто баксов получить? Ну, что я тебе сказал!
Даша не стала спорить. Это было жутким разочарованием. Просто ужас. Одеться вообще не во что.
Из заднего кармана джинсов она достала сотню.
Троцкий взял ее и дал ей взамен сто рублей.
– А вот это компенсация.
– Ну и гад ты, Лева, – сказала Даша и пошла к двери.