Золушки при делах. Часть 1
Шрифт:
Дикрай словно почуствовал что-то приподнял голову, притянул фаргу к себе. Они потеряли счет дням, проведенным вместе, но она часто застывала вот так, смотрела внутрь себя, и в расширившихся зрачках он видел страх и ненависть. Сейчас они – обнаженные, принявшие человеческий облик – лежали в небольшой пещере, образованной двумя склонившимся друг к другу валунами. Холод оборотням был не страшен – разгоряченные почти постоянным движением тела наоборот наслаждались прохладой.
– Тари, что с тобой?
– Ничего, Рай…
Она спрятала лицо у него на груди. Ее сильные руки и ноги обвили его тело – такую фаргу, гибкую, мощную, брать одно удовольствие! Дикрай почувствовал, что
– Почему ты так ненавидишь людей? – тихо спросил он, и по напряжению ее тела понял, что попал в точку.
Она чуть подняла голову. Волосы скрыли обезображенную половину лица. Криво усмехнулась:
– Это так заметно?
– Нет, почти нет. Но я чувствую тебя не так, как другие. Я чувствую тебя…
Он замолчал. Для того, чтобы получилась пара, нужны двое. В своей партнерше оборотень был не уверен…
– Ты чувствуешь меня, - пробормотала та. – Рай, люди уничтожили мой клан и долго глумились над моей парой, прежде чем убить. И надо мной тоже. Я оставила шрамы на лице как напоминание о том, что людям нельзя доверять, какими бы благородными и добренькими они не казались! Иногда я ловлю себя на желании выйти на улицу и убивать направо и налево… Слышать их крики, хруст их костей… Таких мягких костей! Думаю, Арристо не был бы против!
– Арристо больше нет, - Дикрай откинулся на спину, задумчиво смотря в потолок, - бог плодородия сгинул в Вечной ночи, оставив своих детей выживать. Это не очень-то по-родительски!
– Кто ты такой, чтобы осуждать бога? – Тариша резко села. – Мы не знаем, что там произошло, и даже старейшины не вспомнят! Все, что мы можем, не забывать имя божественной силы, что создала нас!
– Ты права, этого мы не знаем, - согласился оборотень, - но я точно знаю, что люди способны не только забирать чужие жизни, но и отдавать свои – за наши…
– Я не верю, - фыркнула фарга.
Дикрай покосился на нее с усмешкой. Упрямица! Не верит после сумасшедшей эскапады в Крей-Лималль?
Он тоже сел, скрестив ноги. Грубовато притянул ее к себе, сломив легкое сопротивление.
– Я расскажу тебе, чем обязан Вителье Таркан ан Денец, только обещай мне, что никто из наших не узнает от этом!
– Обещаю, - кивнула Тариша. В полумраке пещеры глаза ее диковато светились. – Рассказывай!
Пока он рассказывал о встрече с бешеной росомахой, бое и укусе, о том, как, не щадя себя, молодая волшебница попыталась спасти его и спасла, и как едва выжила, фарга не издала ни звука, не сделала ни движения. Лишь когда он замолчал, заглянула ему в лицо, будто не доверяя. Он спокойно встретил ее взгляд. Она наморщила нос и с сомнением пожала плечами.
– Почему Вита смогла то, чего не могут другие маги?
– Она – не такая как другие маги! Ты вспомни, как эльфы охотились за ней! – Дикрай теснее прижал фаргу к себе. – Я не прошу тебя забыть прошлое и понимаю твою жажду крови. Мне жаль, что случилось то, что случилось, и ты живешь с этим, не отпуская. Но прошу хотя бы попытаться поверить мне – не все люди хотят убивать нас!
Тариша молчала, обдумывая услышанное. Затем потерлась об него головой.
– Мне сложно принять сказанное тобой, но понять я могу… Спасибо, что поделился! И знаешь…
Она замолчала. Дикрай чуть подался вперед, ожидая ее слов. Ему показалось, сейчас он скажет нечто важное, такое, что еще ни разу не говорила.
Фарга неожиданно с силой оттолкнула его и вскочила на ноги. Силуэт ее крепкой фигуры замер у выхода из пещеры.
– Я проголодалась, Рай! Догоняй!
Спустя мгновение мелькнул и пропал полосатый тигриный бок.
Денеш тяжело вздохнул, обращаясь. Толстые лапы не спешили попрать землю – он все равно нагонит ее, как бы далеко она не ушла. Он – самец, и ее запах висит для него в воздухе красной лентой, вдоль которой так сладко идти. Запах его самки.
***
Герцогиня рю Филонель давно жила вдалеке от родины. Она смогла привыкнуть к громогласности и запаху людей, к их плоским шуткам и скудному интеллекту, к переселенным городам, в которых нечистот порой бывало больше, чем пресной воды, лишь к одному она так и не привыкла – к межсезонью всего остального, кроме Лималля, мира. К этой странной границе между осенью и зимой, зимой и весной, границе, тонкой, как комариный писк и такой же раздражающей. В этот период на Агнушу нападала тоска, она становилась раздражительной и жестокой по отношению к фрейлинам и прислуге, беспричинно упрекала Его Величество Редьярда в том, что он не делал (или наоборот делал), бесконечно ссылалась на головную боль и слабость. Причиной всему была, как ни странно, банальная тоска по родине. Эльфийка отчаянно желала снова ощутить душистый воздух Хрустальных лесов, зачерпнуть прозрачной воды из их водоемов, омыть лицо, трепетной ланью вступить обнаженной в ласкающие шелка волн, лечь на спину, глядя в медленно кружащийся небосвод… И навсегда забыть Тикрей с его грязью, шумом, интригами! Она мечтала об этом и сейчас, с тоской глядя из окна своих покоев на весеннюю распутицу, взявшую в плен Невьянский замок, работы по внутренней перепланировке и ремонту которого были почти завершены. Агнуша заказывала декоративный камень, обивку, мебель и прочие предметы интерьера только у дорогих мастеров, и те стремились осуществить поставки по крепкому снегу, без задержек, а работы – максимально быстро. Поэтому сейчас большая часть Невьянских покоев уже могла похвастаться новой обстановкой, современной канализацией и системой водоснабжения с холодной и горячей водой. В одном из заброшенных бальных залов первого этажа донжона был сделан бассейн, который наполнялся родниковой водой из ближайшего леса. Вода подавалась системой насосов, спроектированной Гильдией механиков. Герцогине нравилось по утрам, после горячих и обильных ласк короля, погружаться в этот обжигающе студеный поток, нравился запах снега, шедший от воды, и, едва уловимый, железа. Хлесткий удар холода по нервам словно пробуждал ее от многовекового сна, делая живой…
Живой…
Агнуша сдержала вздох. Стоило признаться себе, что она устала. Устала жить среди людей. Устала ждать, когда один, не самый худший из них, но однозначно один из самых влиятельных, сделает ее своей женой. Должно быть, она ошиблась в расчетах, не приняв во внимание пресловутую человеческую непредсказуемость!
Взгляд герцогни вяло следовал по хитросплетениям раскинувшегося внизу садового лабиринта. Геометрически подстриженные вечнозеленые кусты казались черными. Полосы грязного снега перемежались с подмокшими, посеревшими тропинками. Лужайки, покрытые нетронутым пока снежным покровом, по краям потемнели и казались подтухшими. Каскарты, какая тоска!
Позади раздался мелодичный звон: магическое зеркало сигнализировало хозяйке о том, что ее желает видеть кто-то из своих. Герцогиня удивленно обернулась. Давно не поддерживала связи с Лималлем, кто бы это мог быть?
Она направилась к столу, привычно задержавшись у зеркала – великолепна, как всегда! Не стыдно будет посмотреть в глаза любому эльфу… Однако в туманной глуби амальгамы герцогиню ожидал совсем не любой эльф, а Ксарион Перкатипотль – советник Мудрейшего по личным вопросам.