Золушки
Шрифт:
— А она знала о том, что была нежеланным ребенком? — откашлявшись, спросила Фредрика, пытаясь не выдать своего возбуждения.
— Ну, конечно, знала, — вздохнула Маргарета. — Первые два года жизни Нора прожила у меня — мать и слышать о ней не хотела, но потом вмешались социальные службы и отправили ее в приемную семью. Сказали, что девочке нужна «настоящая семья». — Маргарета вцепилась в край стола. — Со мной девочке было бы хорошо! Гораздо лучше, чем постоянно переезжать из одного дома в другой! Она часто навещала меня, но что толку! Как я могла воспитать
— Вы всю жизнь живете в Умео? — спросила Фредрика.
— Да. Вы себе не представляете, Норе пришлось жить в таком количестве разных семей в этом городе! Единственное, что меня порадовало, — она все-таки закончила гимназию. Правда, класс у нее был с углубленным изучением каких-то странных предметов вроде социальной работы, но школа хотя бы немного держала ее в узде!
— А потом она нашла работу?
— Ну как сказать, — вздохнула Маргарета. — Вся в мать: покатилась по наклонной, выпивка, вечеринки, мужики. Ни на одной работе она надолго не задерживалась, все время выглядела как будто с похмелья. А потом она познакомилась с этим мужчиной…
Фредрика затаила дыхание.
— Помню даже, в каком это было году, у меня брат тогда третий раз женился — ровно семь лет назад.
Тинтин ловко запрыгнул Маргарете на колени, женщина устало погладила его и вновь заговорила:
— Сначала я решила, что Нора в кои-то веки нашла приличного мужчину: он запретил ей пить, заставил слезть с наркотиков… я решила, что он просто принц, ну прямо как в сказке про Золушку. Принц полюбил замарашку, и у той началась новая жизнь, но вскоре все изменилось, и когда я поняла, что происходит, то пришла в ужас… Я никогда его не видела, — вдруг сказала Маргарета. — Лучше уж сразу скажу, чтобы вы не надеялись, что я сейчас чудесным образом достану фотоальбом и покажу его вам.
— В любом случае эта информация представляет для нас огромную ценность, — поспешила заверить Фредрика, пытаясь скрыть разочарование: она действительно надеялась получить от Маргареты хотя бы словесный портрет подозреваемого.
Маргарета горделиво вскинула голову. А ей нравится быть в центре внимания, отметила Фредрика.
— Она познакомилась с этим мужчиной ранней весной. Как они познакомились, я точно не знаю, вроде бы он выручил ее, когда она попала в затруднительную ситуацию на улице.
— Нора тоже была проституткой?
— Господи, конечно нет, — раздраженно воскликнула Маргарета, — просто вращалась в тех кругах, что тут странного?!
Фредрике казалось, что странного здесь довольно много, но она промолчала. Поскорее бы Маргарета перешла к существу дела, взмолилась про себя Фредрика, и ее молитвы тут же были услышаны.
— Нора сразу же рассказала мне о нем, — заговорила Маргарета. — Сказала, что он психолог, очень умный и красивый. Он называл ее «избранной», «особенной» и говорил, что вместе они способны на великие свершения. Нору словно подменили, сначала я даже решила, что она попала в какую-то секту. Понимаете, я, конечно, радовалась,
По щекам бабушки вновь покатились крупные слезы. Они капали с подбородка в мягкую шерстку Тинтина.
— Я умоляла ее расстаться с ним, и наконец она решилась, — сквозь слезы сказала Маргарета. — После того, как он стал жечь ее и она попала в больницу! После этого она его бросила!
— Жечь? — прошептала пораженная Фредрика.
— Он жег ее спичками, — ответила Маргарета. — Привязывал к кровати и жег горящими спичками!
— Вы не обращались в полицию? — в ужасе спросила Фредрика, с трудом сдерживая тошноту.
— Конечно, обращались, но что толку?! Норе пришлось переехать в другой город и начать новую жизнь под другим именем.
— Подождите, вы хотите сказать, что его не осудили? Несмотря на то что Нора получила такие тяжелые травмы?!
— Я хочу сказать, что мы не знали, кто он, — резким, надтреснутым голосом ответила Маргарета. — Вы что, не понимаете?! Нора даже не знала, как его зовут. Он сказал, что она может называть его просто «Мужчина», а встречались они всегда дома у Норы.
— То есть она не знала, как его зовут, где он живет и кем работает? — недоверчиво переспросила Фредрика.
Маргарета молча кивнула.
— Но что же такое они должны были совершить вместе? Он рассказал ей?
— Они собирались наказать всех женщин, которые не любят своих детей и отказываются от них, — прошептала Маргарета. — Именно так и поступила мама Норы — сначала попыталась отказаться от дочки и так никогда и не полюбила ее.
Стокгольм называют одной из красивейших столиц, однако Алекс Рехт уставился в окно своего кабинета вовсе не поэтому. Он не знал, сколько минут сидит так и смотрит на город. Сидит и думает. Потому что после звонка Фредрики подумать было о чем.
— Он наказывает их, Нора говорила правду! — кричала в трубку Фредрика, боясь, что ее не расслышат — сеть брала скверно. — Он наказывает их за то, что они причинили вред своим детям! А девушки помогают ему, потому что у них самих было тяжелое детство! Это месть, Алекс!
— Постой, — растерянно перебил ее Алекс. — У нас же нет никаких сведений о том, что Лилиан Себастиансон или малышка подвергались насилию… если, конечно, Габриэль Себастиансон не использовал собственную дочь, — поспешно добавил комиссар, вздрогнув от одной мысли, что такое возможно.
— Нет, дело не в этом! — рьяно возразила Фредрика. — Он наказывает матерей, а не отцов! Он мстит женщинам!
— Но если мать видит, что отец делает с их дочерью и закрывает на это глаза, разве этого недостаточно?