Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову (сборник)

Волков Сергей Юрьевич

Дождь, кажется, понемногу кончался.

И, кажется, наконец-то наступало утро.

* * *

Из Росцыно студенты уезжали тринадцатого октября.

Миха и Вольдемар, Иван и Димка, Серж и Колюня, Марина и Светка – они уже забрались в желтый «пазик», по самую крышу заляпанный грязью, и расселись на местах, обложившись вещами, хотя до объявленного отъезда оставалось еще минут сорок. Новый руководитель, час назад прибывший на этом самом автобусе только для того, чтобы подписать все подсунутые ему бумаги, мерил шагами глубокую колею, пощипывая редкую бороденку. Он был забавный – долговязый нескладный аспирант, отчества

которого никто так и не запомнил. Чувствовалось, что он стесняется своего статуса и боится незнакомых студентов, которые всего-то на четыре года были его моложе. Он смущался до заикания и никак не мог заговорить с ребятами, с которыми даже познакомиться не успел, не сумел; ему проще было начать разговор с бригадиром Петровичем, жующим беломорину, или с чумазым улыбчивым водителем, или с собравшимися у совхозного автобуса местными жителями. Впрочем, и они его тоже смущали. Ему казалось, что они все посмеиваются над ним, обсуждают его молодость. Он заискивающе улыбался, встречаясь с кем-нибудь взглядом. Издалека здоровался с бабушками, подходил к дедушкам и пожимал им руки, стараясь не допустить в рукопожатии слабины. И тут же отступал, отходил в сторону, смотрел вдоль дороги, напуская на себя задумчивый и важный, как ему казалось, вид.

– Он с нашей кафедры, – сказала Марина, глядя на неуклюжего аспиранта и пальцем рисуя на пыльном стекле цветочки и сердечки. – Возможно, на следующий год поедет сюда с новой группой.

– Картошка здесь хорошая, – невпопад сказал Иван, через мутное окно заметив вставшего в отдалении Степана Михайловича. – Дюжина штук – и ведро с горкой.

– Что? – не поняла Светка.

Вовка включил приемник. На «Маяке» играли «Самоцветы».

– Может, в картишки пока перекинемся? – предложил Серега.

– А, давай, – согласился Иван…

Они отвлеклись от игры, когда автобус, натужно рыча мотором, наконец-то тронулся с места. Иван отложил карты, посмотрел в окно. Отыскал взглядом Степана Михайловича, помахал ему рукой. Старик в ответ козырнул по-военному и почему-то погрозил пальцем.

А Ивану представилось вдруг, что провожать их у дороги собрались не живые люди, не благообразные старики и старухи, мужики и бабы, а ходячие мертвяки. Подумалось, что во всей деревне, возможно, давно не осталось ни единого настоящего человека; что каждый тут – мертвец, по-привычке, по-инерции притворяющийся живым, не знающий о случившейся собственной смерти. Даже бригадир Петрович с беломориной, даже улыбающийся Степан Михайлович – они все тут ходячие покойнички с давним долгим прошлым, но без всякого будущего. И даже черные от старости избы представились Ивану безнадежно мертвыми – в их погасших серых окнах ничего не отражалось, только пустота и унылая безнадежность.

Он отвернулся, испугавшись.

– Послезавтра на учебу, – напомнил всем Димка.

Автобус взревел на крутом повороте, по глубокой размякшей колее выбираясь из тихой деревни. Содрогаясь железным телом и заметно рыская из стороны в сторону, перемешивая колесами плодородную грязь, он упрямо тащил своих пассажиров в шумный уютный город.

ДОРОГА ЧЕРЕЗ АХЕРОН

Татьяна Томах

«Уазик» бодро подпрыгивал на ухабах. Дорога тоже прыгала и виляла в разные стороны, как потерявшая ориентацию обезумевшая змея. А по обочинам прыгали кривые маленькие березки, потряхивая пыльными листьями. Места этим березкам было всего ничего – узкая полоска

между дорогой и стеной черных огромных елок. Вот они и старались изо всех сил, жались к песчаной ухабистой змее, несмотря на пыль, тянули тонкие веточки к солнцу.

В кабине и в моторе перекатывалось, дребезжало и грохотало – машина была готова развалиться на запчасти в любой момент, и, похоже, только выжидала подходящего. Например, максимального расстояния от населенных пунктов.

– Товарищ лейтенант, – прокричал Антон, еле удерживаясь на болтающемся сиденье и рискуя откусить себе язык на очередном прыжке.

– Да? – обернулся офицер. Глаза диковато блеснули на изможденном и запыленном лице.

– А у вас тут чего, соревнования? По гребле?

– По гребле, – буркнул лейтенант. – И по крабле.

– Чего? – изумился Антон.

– Бумс, – совсем уж странно закончил лейтенант. Оскалился кривой жуткой улыбкой, полыхнул безумным взглядом – и отвернулся.

* * *

– Левитан, – устало и невыразительно сказал майор, поднимая взгляд от бумаг. – Красивая фамилия.

– Так точно, – согласился Антон.

– Вольно, – воспаленные, меченные кровавыми кляксами глаза майора смотрели из-под отекших век со странным выражением. Не то оценивающе, не то вопросительно. Антону под этим взглядом вдруг стало неуютно и даже зябко. – Это, Петя, гребцы, которых мы просили. Из спортроты.

– Ага, – протянул лейтенант, дернул тощей шеей и восторженно уставился на новоприбывших.

Видок у лейтенанта Пети был тоже не сказать, чтоб особенно здоровый. Черные тени под лихорадочно блестящими глазами, ввалившиеся плохо выбритые щеки, грязноватая повязка на лбу с подсохшим кровяным пятном. Сквозь ядреный запах «Тройного» одеколона тянуло кисловатым духом перегара.

«Влипли», – тоскливо подумал Антон. Они тут, небось, все квасят по-черному. Поголовно. Во главе с начальником части. Самогон, а потом – мордобой. И так каждый вечер.

Впрочем, каких еще развлечений было ждать от маленького поселка с оптимистичным названием «Заря коммунизма». Антон покосился на карту за спиной майора, истыканную разноцветными флажками. Ну, так и есть. На севере эта самая «Заря». Синий флажок. На западе – какое-то поселение помельче. Желтый флажок. На юге – военная часть. Красный флажок. Вокруг – глухой лес. Райцентр в карту не поместился, до него сто километров по грунтовке. Да, между синим и желтым флажком – веер простых, криво-косо натыканных булавок. Символическое изображение коровьего стада?…

Антон покосился на невозмутимое Лехино лицо. Тот тоже с интересом разглядывал карту.

– Петя, у тебя кто сегодня на мосту? – Майор зажмурился, сжал виски узловатыми пальцами, потер глаза. Будто хотел проснуться, а никак не получалось.

– Дымко с ребятами, товарищ майор, – молодцевато отрапортовал лейтенант.

– Добро. Бери гребцов и катите…

– На объект?

– В лагерь. Пусть отдохнут до вечера. Да и бумаги пусть сперва подпишут.

– Есть! – гаркнул лейтенант. Майор поморщился и потер виски.

Бумаги оказались еще те. Антон прочитал их два раза подряд, увязая в замысловатых многозначительных формулировках. И так ничего и не понял.

– Э, – толкнул он локтем Леху.

Лехин взгляд был задумчив и далек. Впрочем, как всегда в последнее время. Будто он смотрел не на собеседника, а сквозь него. От этого спокойного внимательного взгляда брала жуть. Через некоторое время начинало казаться, будто тебя и вправду нет…