Зона эрогенных действий
Шрифт:
— Дэсад, я задам тебе лишь один вопрос, постарайся не ошибиться, — произнесла, надавив коленом на горло. — Кошелёк или жизнь?
— Ты издеваешься? — Маркиз сипло рассмеялся.
— Да конечно шучу, Дафна где? Говори, или отрежу тебе причиндалы.
— В моей банной она, но не думаю, что ты обрадуешься, увидев, как она там развлекается, — выпалил.
— И как же она там развлекается? — Усмехнулась, поднимаясь.
— Эта ненасытная девка хочет кончать каждые пол часа, неважно, как и с кем, — выдал маркиз, пытаясь остановить кровь путём зажатия ран руками.
Как раз на две руки —
— Ты думаешь, она жертва? Это я жертва! — Крикнул маркиз в след надрывно.
Пустив воздушный поцелуй Дэсаду, который смотрел на меня с явным укором, я рванула искать Дафну. Похоже, плен Красномордого не прошёл бесследно. А может в женщине открылось что — то уже здесь. Странно, что я ничего не заметила, такая скромная со мной была, и взгляд никогда не выражал, что лоно пылает и горит.
До личных бань маркиза я не дошла. В замке началась заварушка, которая с улицы вскоре перекочевала в здания. Даже в цитадель прорвались, похоже. А я бы и спускалась дальше, попутно отбиваясь от натиска вражьего. Но увидела через окошко, как три десятка всадников, преимущественно в золотых мундирах, выскочили из замка через неожиданно упавшие ворота. Похоже, даже на удивление варварам. Ибо когда скрылись, толпа через открытые ворота сюда не хлынула. Конечно, варвары стали проходить, но не волной войска, чтоб наверняка. А так, по мелочи.
Явно не готовились к такому повороту захватчики. Как и я.
Ведь с Золотыми клинками ускакала и принцесса!
Поднявшись в малый зал, я уселась за стол. Драться с варварами смысла не видела. А вот поесть перед пленом не виделось лишним.
— Слуга! Есть кто?! — Рявкнула на весь зал.
— Да госпожа? — Раздалось писклявое из — под стола.
— С ужина мясо осталось? — Спросила деловито служанку. — Тащи всё, и вина прихвати заодно…
Хороший кусок говяжьего мяса, пусть и холодного, пошёл на ура вместе с овощным салатом под звуки разгоревшейся битвы снаружи. Весь гарнизон замка стоял на ушах. Но это не спасало, варвары наращивали успех. Благодаря эгоизму Зельти у наших не осталось и шанса.
Страшная разукрашенная в сине — чёрную полоску морда ворвалась в зал с секирой на взмахе, и увидев лишь женщину, несколько успокоилась. Двухметровый варвар в шкурах, забрызганных кровью, как и сама морда, улыбнулся широко. И, кинув секиру на стол, стал расстёгивать штаны.
— Совсем страх потерял?! — Рыкнула я, ставя кувшин с треском на стол. Да так, что он развалился.
За первым варваром ворвались ещё двое, за которыми, похоже, столпился целый отряд.
— Моё! — Рявкнул первый, выставляя угрожающе руку своим. Те и встали в проходе.
— Потом наше! — Раздалось в ответ.
— Потом ваше, — согласился воин, скидывая портки.
Я вскочила на стол, став лишь на голову выше его. И воткнув меч в стол, злобно произнесла:
— Заявляю право обращаться со мной, как с воином!
— Воином?! — Ахнул варвар и рассмеялся грузно. — Женщина! Всего лишь женщина!
Товарищи подхватили гогот. А я кивнула на меч. Варвар хмыкнул на эту угрозу, которую, похоже, не воспринял всерьез. Здоровый верзила скорее всего посчитал, что быстрее меня выхватит мой меч, или что я не успею им воспользоваться из —
В принципе логика тут прослеживалась. Встав во всей красе в своей коротенькой экипировке, я активировала мозг дикаря ниже пояса.
Варвар рванул на меня с неистовой прытью! Хотел сгрести в охапку и трахнуть прямо на столе. Молниеносным движением я вынула вогнанный в стол меч и с разворота ударила, ибо для прямого замаха уже действительно не оказалось дистанции.
Дикарь с грохотом рухнул на пол, зацепив часть посуды. Верхняя часть головы выше глаз отделилась, как срубленный арбуз. Мда… я хотела голову снести, но похоже варвар почти успел пригнуться. Почти.
В зале наступило неловкое молчание. Воины замешкались, соображая, что собственно произошло.
— Вы на мой метр — пятьдесят девять не смотрите! — Выдала, стряхивая с клинка кровь коротким рывком, продолжая стоять на столе. — Кто ещё хочет попытаться сунуть в меня? А? Следующий!
Второй воин вышел уже с намерением драться со мной. Меч его был как раз в длину метр — пятьдесят девять.
— О! Это уже поинтереснее будет, — одобрила, и пожалела, что на миг потеряла бдительность.
— Оружие бросай, женщина, — раздалось за спиной спокойным мощным тоном, вместе с уткнувшимся меж лопаток наконечником арбалетной стрелы.
Как же я упустила из виду, что в малый зал вход с двух сторон!
На рассвете я уже сидела на привязи с другими знатными дамами, каких удалось выловить в замке. И размышляла о том, каково это быть проданной в рабство на северном континенте.
И мысли такие рождались отнюдь не потому, что нас вывезли из замка в варварский лагерь. Скорее потому, что я была абсолютно голая!
Варвары отобрали доспехи и оружие, с которыми я мысленно распрощалась навсегда. Меня уже обсмотрели и хорошенько облапали, как молодого скакуна. Ладно бы там зубами ограничились, так ещё и во влагалище бабка варварская заглянула, заключив, что я девственница. Как и ещё три молодухи, из сорока пяти пойманных. Не густо. И стыдно барышни, прям за всё королевство Зеленых холмов.
— Верните трусы! — Рявкнула на бабку. — Красные трусы, такие маленькие. Понимаешь меня?
— Да понимаю, — закряхтела беззубая старуха. — Писька, как у девочки малой.
— Вот именно! Что воинов смущать, да провоцировать! Гони трусы обратно, они всё равно на ваших дам с широкими бёдрами и крупными костьми не налезут!
— Да верни ей уже трусы, старуха, — буркнул мимо проходящий знатный воин в соболиных шкурах. — И всех рабынь одень, нечего воинов провоцировать. Мы достаточно уже увидели. Первым же драккаром их к конунгу.
— Всех?
— Нет, только чистых. А остальных на делёжку вечернюю к добыче. Пусть ярлы порадуются.
И повезли нас четверых на повозке в клетке в сторону океана. Ехала я, смотрела на угрюмые и растерянные лица молоденьких девочек. Одна чумазая беленькая, невзрачная, видимо с ночи не успела накраситься, ревела утром много, пока губы не потрескались, другая тёмная с распухшей губой, скорее всего сопротивляться пыталась, третья — рыжая, конопатая, сама худая до безобразия, но с пышными шариками груди, которые едва закрывали лоскуты разорванной кофты.