Зона эрогенных действий
Шрифт:
— На сколько всё плохо, — шёпотом спросила Бру, сидевшая на одной со мной ветке.
— Здесь стая, — прошептала я. — И до утра мы можем не продержаться.
Глава 12. ДОЛГИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
Солнце скрылось, забирая почти весь свет. Лишь белые снега отражали его жалкие остатки. Лес замер вместе с нами. Ни криков птиц, ни скрипа снега. Только кроны с голыми ветками над головой трещали на ветру.
Мы
На небе встала полная, красная луна. И как только она появилась, раздался пронзительно тонкий вой вдалеке! Да такой, что шерсть дыбом встала… А следом я расслышала движение! Кто — то мчался по снегу в обличие монстра, приближаясь к нам.
Валькирии тоже вскоре распознали движение. На снежном горизонте, под бардовым светом луны показалась фигура. Нет, это не была огромная псина со страшной мордой и плотными канатами мышц, шествующая сюда, дабы поставить нам ультиматум.
Я просто обозналась! К нам шла уже тоненькая фигурка, совершенно не проваливаясь в снег.
Черноглазая брюнетка в чёрных мехах взволновала лошадей и лучниц на деревьях. Затрещала от натяжения тетива, разрезая таинство ночной тиши. Я цыкнула на своих и стала спускаться.
— Ты куда? — Брунгильда ухватила за руку.
Но я кивнула, что всё нормально. Спустилась к девушке, что подошла уже практически вплотную к моему дубу.
— Ну привет, — произнесла я на выдохе. — Какими судьбами ты здесь?
— Доброй ночи воительница Миранда, — поприветствовала низким тоном Омега и оскалившись, добавила: — Долг жизни и долг чести.
А я и забыла, что когда — то спасла и волчицу Омегу от Красномордого. И никак не ожидала, что вновь увижу эту морду, что нисколько не напоминает собачью в человеческом облике.
— Так это была ты? — Усмехнулась я, ощущая, как соратницы мои выдыхают с облегчением.
В свежем морозном воздухе повеяло и другими сладкими запахами. Ну конечно, булки расслабили девчонки.
— Здесь только я, — подтвердила Омега, с интересом рассматривая отряд, сидящий всё ещё на ветвях. — Я не враг.
— Так это ты ворота открыла той ночью ворота в город? — Осенило вдруг Брунгильду.
— Открыли вы, я сломала замки, — кратко ответила Омега, вновь обнажая острые клыки.
— Ну, то есть драки не будет? — С опаской спросила главная валькирия, всё ещё не решаясь спускаться.
— Я бы не хотела расстраивать Миранду, — бросила волчица и протянула мне тоненькую ручку с когтями, выдавая ритуальную фразу: — Прими меня.
— Я принимаю тебя, Омега, — ответила ей, сжимая крепко жилистую лапку.
Утром после ночлега мы выдвинулись обратно в порт. А через двое суток Брунгильда с облегчением выдохнула, когда отряду открыли ворота её воины с разнеженными харями. Под строжайшим секретом Омегу поселили в сарае, взяв с отряда клятву о неразглашении. Омегу не нужно было приковывать цепями, дабы избежать неконтролируемых всплесков во время полной луны. Воля самки альфы
По дороге обратно я узнала, что волчица шла за мной по следу от самого замка Красномордого. И осталась в ближайших лесах, когда я посетила замок Дэсада. Убедившись, что я в безопасности, она уже собиралась уходить. Но когда меня пленили, отправилась следом на другом драккаре, притворившись пленницей.
Омега мне нравилась своей прямотой и не болтливостью. Волчица тоже обронила, что я нравлюсь ей, особенно теперь. Она чувствовала, что за время от последней встречи я сильно повзрослела. Повзрослела несоизмеримо времени.
Ещё бы!
Время понемногу шло к зиме. Метель бушевала чаще, морозы становились всё безжалостней, за ворота города вообще перестали шастать. Их замело так, что когда, после лютой метели в них постучался путник, около часа разгребали сугробы, чтобы его пустить.
Путник оказался не простым. В город вернулась Изенгильда! С собой на привязи она тащила мужчину, подгоняя рывками, ибо тот ещё плёлся и шатался, будто в стельку пьян или отморожен. Скорее второе.
Когда она входила во дворец, валькирии с почтением поклонами разошлись в стороны, а сама гостья даже внимания на них не обратила. Изенгильда шла прямиком к нам с Брунгильдой. Мы сидели подле трона на шкурах с развёрнутой картой и обсуждали пути, да подступы к Лагуне.
Планирование похода прервали слова воительницы:
— Возвращаю долги, — брякнула она и вручила мне верёвку с мужчиной на привязи.
Когда в пленнике с подранной одеждой, с проросшей ещё на пол лица бородой, подбитыми обоими глазами, которые смотрели теперь сквозь щёлочки, я узнала Дэсада, то ахнула и невольно отшатнулась.
Казалось бы, забытое, как страшный сон, вернулось вновь. Я увидела своего мучителя, и что — то внутри меня затрепетало и даже взвыло. Его взгляд подавлял меня. Пусть жалкий, сожалеющий быть может, испуганный под страхом расправы… он всё равно подавлял меня.
Брунгильда отреагировала быстрее всех прочих. И решительнее. Вскочила как дикая кошка и злорадно рассмеялась.
— О, как хорошо, что ты ещё не сдох. Иначе я бы расстроилась, — пропела валькирия.
— Прости меня, — промямлил потрескавшимися губами Дэсад, глядя на меня.
Не выдерживая его взгляда, я поднялась и вышла. Какие — то слова злости были, но они в горле встали. Изенгльде я даже спасибо не сказала. И, похоже, ей было на это плевать.
Дэсад пугал меня. И Бру, чувствуя мой упадок, это так не оставила! Я охренела от её попыток развлечь меня этим же вечером. Ничего не предвещало.
Привели ко мне прямо на ужин раздетого маркиза, уже побритого, и не такого опухшего. Только обветренные щёки слоились и поблёскивали краснотой.
— О! Кто к нам пожаловал, смотри, — подскочила Брунгильда, делая вид, что это не её затея. — Ой, какой маленький писюн!