Zona Incognita
Шрифт:
Глава двадцать третья
Новорождённый
1
Ход операции резко вырывается из-под контроля моего «поднадзорного», когда он в упор натыкается на «апокалиптика», приотставшего от основного отряда. И прежде чем едва слышный хлопок снайперки вольного сталкера гасит фанатику свет в очах, тот успевает дважды громыхнуть из своего помповика. Один заряд лупит в «молоко», но второй попадает если не «в десяточку», то уж край цели всё-таки задевает… Похититель тайны сектантов левой рукой
Мало того что сейчас на грохот выстрелов сбегутся все «апокалиптики», так ещё под поверхностью наверняка мутных тварей на целый зоопарк соберётся.
При любом раскладе пацан лишь ненадолго отсрочил свою смерть. На месте преследователей я бы забросал подземный лабиринт гранатами. Самый рациональный способ. Это отлично понимает и сталкер. Ему ничего иного не останется делать, как на свой страх и риск пробиваться через подземные коммуникации, а уж там, как ни крути, «бабка надвое сказала». Монетка жребия судьбы любую из сторон может показать.
Ух! Ну, наконец! Вот он, тот самый момент, когда необходимо моё вмешательство. Выждав, пока к провалу сбегается большинство стражей, я начинаю действовать. Вот два тела в хорошо защищённых комбезах выдернули чеки из мощных килограммовых УГ-1000… Но стоит им занести руки, чтобы метнуть, как из их шлемов брызжут тонкие струйки крови.
Иглы пронзают навылет. В этот раз вместо разрывных «спаек» я стреляю из «гаусса» высокоуглеродистыми стержнями. Всё-таки броня «Стражей Апокалипсиса» не из глины, а меня устроит лишь стопроцентный результат. Фанатики растеряны, некоторые, глянув на упавшие под их ноги супергранаты, отчаянно пытаются укрыться за чем-либо, а кое-кто из них, вскинув оружие, затравленно высматривает снайпера… остальные ещё только выбегают из руин и вообще ничего не понимают.
Всех их объединит смерть. Кого-то она встречает в фонтанах осколков после спаренного разрыва, кого-то иглой в голову, но спустя считаные мгновения все «апокалиптики» уже выстраиваются стройной шеренгой на «том берегу».
Паренёк тем временем попал в передрягу. Чувствую его боль. Пора.
Я врубаю диггерский фонарик и прыгаю в черноту подземелья. Сразу же слышу отчаянный крик, совсем рядом, и отрывистые выстрелы «беретты» молодого… Чудом успеваю. Под «тенью» я, и матёрый бюрер меня не чует, даже когда в упор высаживаю его мутантные мозги. Урод собирался обрушить на пацана вторую порцию ржавых труб. Куда большую, чем та куча обломков, из-под которых сейчас торчит часть туловища упавшего человека. Меньшая часть.
Хотя и этого ему хватило выше крыши. Сталкер хрипит и плюётся красным фаршем. Что оно такое, обед, смешанный с кровью, или действительно фарш из внутренних органов, неясно. Я опоздал! Столько пас его и банально опоздал на полминутки! Переполненный горечью
— Держись, братан, держись, — заговариваю с ним, высвобождая его тело из-под пресса труб.
— Оставь меня! Дай подохнуть спокойно, бандюковая сука! — прекратив скрежетать, цедит он сквозь зубы. Соображалка у парня явно сошла с рельс, если, конечно, это не предсмертный бред уже. — Нет у меня ни хера, — не унимается он. — Весь хабар скинул, когда тикал!
На всякий случай я отбираю у него оружие и тащу на горбу в свой излюбленный схрон, координаты которого мне некогда сдал Шелест. Пацан мямлит ещё несколько невнятных фраз и вырубается. Так лучше. Таранить его в убежище под аккомпанемент проклятий — не радужная перспектива…
Очнулся он лишь трое суток спустя. Подлатал я его к этому времени хорошенько, всеми возможными средствами. Безусловно, не брезговал артефактами. Только вот один неприятный момент всплыл, черепушка у пацана оказалась проломленной. Долбаный карлик и его трубы! И хотя все раны уже затянулись под воздействием тех ништяков, которыми я молодого обложил, не факт, что мозг остался без повреждений.
С нетерпением жду, когда же он придёт в себя. И дожидаюсь.
— Хде… я-а? — слипшиеся губы ворочаются с неимоверным трудом.
Интересно, почему, когда человек приходит в себя, он задаёт именно этот вопрос? Словно в беспамятстве просто обязан залететь куда-нибудь за край света!
— На болотах, вестимо, братан. — Я улыбаюсь, заслышав вполне связную речь и увидев глаза, в которых светится искра разума.
— Хде-хде?.. — испуганно переспрашивает он и пытается подняться, но ремни, которыми я его притянул к обеденному столу, послужившему и операционным, не позволяют.
— На хрена… ты меня с-связ-зал… — уже со злостью в голосе цедит он сквозь зубы. Ничего, ничего, если злится, значит, будет жить. Эмоции — это хорошо, с головой всё в порядке. Хотя время покажет.
— Дёргался ты много, сильно мешал. А что, совсем ничего не помнишь? — Я улыбаюсь как могу лучезарно, чем немного его успокаиваю.
— Помню… конечно. — Он напрягается, пытаясь отделить недавние реальные события от последующего горячечного бреда. — Ты меня… вытащил из посёлка. — Память возвращается к нему. — Сектантов там было… как мошки. Как ты… мимо них прошёл?
— Не мимо них, а по ним, по ним, братан. — Я старательно отшучиваюсь.
— Не Братан я, — раздражённо огрызается он, — меня… Энержи зовут.
Невольно усмехаюсь. Ишь ты, как пафосно! Полоснув лезвием ножа по ремням, освобождаю сталкера. Тоже мне, Энержи.
— Мама моя дорогая… Это всё твоё? — Он узревает артефакты, которыми обложен.
— Теперь твоё, — я всё ещё улыбаюсь, но теперь загадочно, — честно заслужил.
— С чего бы… щедрость такая… постой, ты что, меня пас? И дал пацанам сгинуть? — Котелок его уже варит мыслишки, но явно не доваривает.
— Ну был там, ну видел, — я развожу руками, — помочь смог лишь тебе, братан.