Zona Incognita
Шрифт:
Если верить карте, в темноте мерцающей на экране КПК, то за следующим поворотом откроется подземный зал. Но неожиданно свет фонаря выхватил из темноты кирпичную кладку. Тупик, проход замурован. На карте ничего подобного не было! Т-твою душу! Придётся воспользоваться нежелательным приёмом и засветиться по полной программе. Другого варианта выжить уже не осталось…
Бахнула аномалия, активированная мной в центре стены. Ещё осыпались дроблёные кирпичи кладки, а я уже прыгнул в дыру, образованную в стене «трамплином». Аномалия жахнула ещё раз, добавив мне ускорения. И хотя пояс, увешанный гирляндами артефактов, несколько компенсировал удар, но швырнуло меня неслабо. Я сжался в комок и в полёте рефлекторно развернулся спиной к земле, закрывая своим телом то единственное, что сейчас могло спасти от Мымра, — мой «гаусс». Удар от падения был достаточно
В детстве я своих друзей частенько посылал куда подальше, пользуясь бородатой сетевой фразой: «Убейся апстену!» Теперь жизнь в ответ грустно пошутила. Сейчас я, слегка контуженный, лежал на скалистом уступе в бесконечно большой и тёмной пещере. Эхо от шума моего экстремального броска гуляло где-то в сталактитах под высокими потолочными сводами.
Грохот обвала из глубины катакомб принёс и выплюнул в подземный зал фонтан осколков породы и конструкций тоннеля. Когда затихло эхо и улеглась туча пыли, я выбрался из-под камней, стёр пылюку с фонаря и осмотрелся.
Картина незримой подземной войны предстала передо мной во всём своём ужасающем масштабе. Спелеологи умом бы тут явно двинулись. Для человека с очень плохим зрением этот подземный зал выглядел бы вполне естественным природным образованием. Но то, что я увидел в свете фонаря, наводило ужас своим безумием. Постатомная страна чудес!
Большая часть свода якобы естественного подземного зала состояла из знакомого до боли в спине бурого кирпича. Вместо сталактитов с него свисали ржавые рельсы и перебитые железобетонные столбы с огрызками арматур. Местами свод напоминал огромную промышленную свалку, которая, наплевав на нормальную гравитацию, примостилась не в котловане, разверзшемся под ногами, а прямо над головой.
Кривой рваной линией, почти у самого пола, шла граница фронта. Там «рукотворная» кирпичная кладка плавно растворялась и переходила в природную скальную породу. Аномальность и нормальная реальность жёстко вытесняли друг друга. Даже некоторые сталагмиты торчали из пола, наполовину как природные образования, а наполовину «сделанные» из кирпича, бетона и ржавых арматурин.
— Капец! — невольно вырвалось из ретранслятора моего шлема.
Тут же в ответ раздался грозный рык. Я резко повернулся в сторону раздавшегося звука и вскинул «гаусс». Левая рука автоматически пристегнула фонарь к полукольцу быстрого крепления, которое у меня всегда висело на подствольной RAS-планке. [4]
4
RAS (Rail Adapting (Adapter) System) — система рельсового интерфейса, кронштейн, используемый на различных видах стрелкового вооружения для обеспечения унификации креплений прицелов (оптических, коллиматорных) и прочих вспомогательных принадлежностей, в том числе тактических фонарей, лазерных целеуказателей, сошек и др. Она же Планка Пикатинни, она же, в некотором приближении, RIS (Rail Integrated System).
Это была Мымра. Женская особь с явными признаками беременности — брюхо непомерно вздутое, как пузырь. Здоровенная, однако! Больше самца, куда больше, в несколько раз! Да как же они спариваются-то?!
2
— Странное, противоречивое существо человек! В тюрьме тоскует о свободе, на свободе норовит вернуться в привычную среду обитания. Вернётся и снова начнёт ныть, как было хорошо на солнышке нежиться… Это так, лирическое отступление. Вернусь к аналитической систематизации. Рассмотрев происходящее под другим углом зрения, я перестал гоняться за Несси, как за врагом. Теперь я за ним не менее активно гоняюсь с другой целью. Наоборот, чтобы найти его и поговорить с ним. Обсудить дела наши скорбные. Наши, ключевое слово… Но он-то этого не знает! Его перчатка-усилитель ждёт в одном из моих схронов, если тайник не разграбили… А Несси ждёт удара в спину, и он готов его парировать. Он даже допускает вероятность, что пропустит удар, я верю, что меня принимают всерьёз, не держат за лоха. Хотя я лох, самый настоящий! Думал, что борюсь с чернотой, и выпустил из виду свет, без которого тьмы просто не видно. Добро должно быть с кулаками, иначе не победит ни в коем случае. Ну никак не получается обойтись без кулачного боя! Ну такой мир, что ж ты с ним, блин, поделаешь! Для одержания победы над злом его обязательно придётся излавливать, ставить на колени и лупить прямой наводкой точно в башку или где у него там средоточие разума, контрольный из чего получится, хоть из гранатомёта… Животрепещущий вопрос, всегда ли, все ли Зоны, случавшиеся в истории, так яростно боролись за свою жизнь?! И где в сложившейся фронтовой обстановке следствие, а где причина? Она не умирает, потому что познала любовь и потому сильнее всех предыдущих, или страстно хочет выжить, потому что любит?..
Штрих вынул из кобуры и посмотрел на убойное чудище, с которым в Зоне не расставался. Револьвер «смит-энд-вессон» 460-й модели, из нержавеющей стали, пятизарядный, под сверхмощный, удлинённый «магнумовский» патрон. Тяжеленный, он неслабо грузил руку, тянул её к земле. В отличие от левой руки, на ладони которой примостился лёгонький «Самсон» и которую без особых усилий можно было воздеть к небу.
К этому оружию слово пушкаподходило без всяких кавычек, и предназначалось оно для контрольного выстрела. Обязательного после удара в спину.
— Ничего себе весы жизни и смерти… — проворчал хроносталкер, раздумчиво взвешивая на обеих ладонях револьвер и рекордер.
3
— Знаешь, в какой-то момент я вдруг избавилась от многих сомнений. Во мне будто погода прояснилась, из памяти ушла какая-то туча, и солнце понимания осветило потаённые, непроницаемые закоулки. Теперь я уверена, подруга, что на самом деле самозародилась, а всех этих злоумышленников-родителей выдумала и приписала себе сама, так многие дети-сироты изобретают несуществующих родителей. Не скажу, что это осознание меня обрадовало, всё-таки странно себя ощущать даже не рождённой вследствие непорочного зачатия, а вообще… не рождённой. Но с другой стороны, я живу, и это куда важнее. Почти так же важно, как то, что люблю… Я много чего ещё поняла вот так сразу, вдруг, в миг озарения. Словно пооткрывались подвалы памяти, раньше закрытые. У меня странное ощущение, что эта сокровищница информации появилась неспроста, её кто-то принёс и мне отдал, и самое поразительное, что ей можно верить! Это меня даже смущает, ведь столько лжи было, есть и… будет. Если вообще хоть что-то будет. В чём я уже начинаю сомневаться. По всему нижнему фронту массированное наступление, а сил держать оборону почти не осталось… только тс-с-с, ни слова напарнику! Ну да ты у меня умница, болтать не привыкла. За что и цена.
Глава двадцать пятая
Разрыв контроля
1
Сонная тварь оскалилась и, совершая угрожающие выпады, плевалась в мою сторону. Густая пена брызгала из её пасти. Уродина сидела на возвышении, нагромождённом из всего, что только сумел натащить сюда Мымр. Семейным гнёздышком это можно было назвать лишь в первом приближении. Что же, возможно, и получится обойтись малой кровью. Я быстро пробежал по некоему подобию моста из скальных пород и очутился у подножия семейной пирамиды — так я для себя обозвал эту кучу мусора. Теперь наверх!
Мымра разошлась не на шутку, она принялась взахлёб лаять, ну точно как разъярённая собака, только громче раз в десять. И тут же с вершины горы в меня полетели тяжёлые элементы конструкций, плиты, рельсы и разного рода тяжёлые штуковины. Едва увернулся от покорёженной стальной крышки люка какого-то бункера… Железяка вспорола брюхо бетонному коробу, с которого я долей секунды раньше успел убраться, и, громыхая, улетела дальше. Старый трансформатор килограммов на сто буквально просвистел надо мной. Битка фонарного столба, невесть откуда взявшегося здесь, чуть не смела меня к чертям собачьим. И все эти прелести Мымра швыряла одной лапой. Но когда она обеими конечностями, кряхтя от натуги, занесла над своей башкой огромный шмат, оторванный от корпуса… тепловоза, я не на шутку озадачился и выстрелил.
Сомневаясь в том, что один выстрел в голову сможет завалить эту злобную тварь, максимально совратившую Безымянного с пути истинного, я отстрелил ей левую кисть, больше похожую на клешню. Мымра взвыла, и железнодорожная махина рухнула на неё сверху. Эффект от падения многотонной железяки был подобен удару кувалды по спелому томату. Огрызок тепловоза угодил ей в точности на вздутый живот, внешний скелет не выдержал и лопнул, оголяя кровавое месиво. Красные брызги ударили мне в щиток шлема. Стерев этот фарш ладонью в перчатке, я поднялся на вершину пирамиды обломков.