Зона Надлома
Шрифт:
— Там ничего нет, — снова остановил Ярослав. — Дай мне еще несколько минут.
Я замолчала и поискала драконов, нас ждали на расстоянии.
— Ощущаются лишь слабые, обрывистые нити. Похоже, он зашел слишком далеко в прошлое. Душа безвозвратно отделилась от тела и сердце остановилось.
— Если он был дознавателем, это ведь непростительная ошибка, верно?
— Верно, он мертв, — сказал мужчина совсем не то, что я хотела услышать. — Идем, здесь мы уже ничего не узнаем.
Колдун зашагал вперед, увлекая прочь от рокового места. А вопросы по-прежнему остались без ответа. Похоже,
— Яна, я хочу, чтоб вас никто, кроме нас, не видел до конца путешествия. Ольга, придется идти быстрее, нужно выйти из приграничья как можно скорее.
— Что-то изменилось? — спросила настороженно.
— Ничего. Но так будет лучше.
И без того нелегкий переход превратился в своеобразную гонку. К вечеру я так вымоталась, что все мысли были только об отдыхе. Воображение рисовало спальный мешок и ночное небо.
— Ольга, не спи! — окликнула Яна.
Выглядела она почему-то очень довольной. Драконица вручила рюкзак, в обнимку с которым я и повалилась на землю. Так, больше не двигаясь, я б и заснула.
— Оля! — это Яшка, тормошит, помогая подняться. — Смотри!
В метре от нас расправил над землей два листика росток березы.
— Это чудо, — выдохнула восторженно.
Повернувшись спиной к лагерю, я медленно выливала свою питьевую воду. Как хорошо, что я ее сохранила. Впрочем, ради такого я б могла не пить целый день. Пересушенная земля жадно поглощала целительную влагу. Я улыбалась, любуясь зелеными листиками. Это похоже на сказку — отыскать маленький расточек жизни, среди черной пустыни.
Протянув ладони, я отдавала тепло, все, чем обладала, и не было ничего важнее. Весь мир отошел в тень ночи. Мы остались одни во Вселенной. Она глотала, невиданный ранее свет, а я боялась, что солнце высушит ее листья. Она шептала, что живет здесь целую вечность, и ничего плохого не случится. Эта вера, утраченная мной много лет назад, вернулась из неведомого измерения, а вместе с ней душу наполнило счастье.
«Чтобы не происходило, побеждает Жизнь, — тихо твердил вечерний ветер. — Она, словно из неоткуда, возникает среди мрака и пустоты, изменяя мир одним своим присутствием. Она не выжидает подходящего момента, не ведет пустые разговоры, а просто Рождается, наперекор всем козням и обстоятельствам».
Глава 5. В никуда
Это не их дорога, не их путь. Каждый шаг — усилие и боль, каждый шаг — потери, о которых они еще не знают. А приобретут лишь пустоту в душе, и не каждый сможет ее заполнить.
Непривычно, неуютно чувствовал себя в зоне Надлома Влад. Что-то неведомое следило за ним, давило на сознание; не отпускало постоянное напряжение. На ночных дежурствах, в темноте, майору мерещились неясные тени. Но самое страшное — он чувствовал себя в зоне Надлома чужим, лишним. Днем мужчина улыбался коллегам пустой, фальшивой улыбкой. Это замечал лишь один Герман, но он не мог заслонить друга от влияния Зоны. Полковник не обладал подобной силой, а одного желания, порой, бывает мало. В свободные минуты военные говорили, вспоминали молодость, и наваждение отступало. Тьма яростно шипела, однако свое законное место занимал свет. Увы, ненадолго.
За всю жизнь Влад, наверное, никогда столько не думал. И уж
Майор беспокойно ворочался во сне; стирались грани между мирами. С высоты птичьего полета он видел, как горит лес. Повсюду бушевал огонь, жар поднимался к небесам, опаляя крылья птиц, внизу проносились объятые пламенем животные. Пожар коснулся и его, обдал горячим, ненасытным дыханием. Владиславу казалось, что сгорает его жизнь, и он умирает вместе с пылающими деревьями и травами, искрами осыпаясь на землю.
А потом мужчина увидел сад, величественный и прекрасный. Последний оплот среди океана бушующей стихии. Майор спустился вниз, к озеру с желтыми кувшинками. В центре стройная женская фигурка из белого мрамора беззаботно улыбалась плывущим облакам, выливая воду из украшенного каменными цветами кувшина. По бокам водоема раскинули могучие ветви яблони, усыпанные большими красными яблоками.
Огонь, как же быстро он приходит! Сад заполыхал, а Владислав застыл и не в силах пошевелиться. Он понимал, что умирает, но ничего не мог предпринять. Не мог изменить прошлое, и потерял контроль над настоящим. Прожитые годы предстали чередой глупых ошибок, словно с его судьбой игрались жестокие и равнодушные боги с древних легенд.
Сломалась и полетела вниз горящая ветка… Так близко… Еще немного…
— Не смотри на огонь, папочка! — быстро произнес детский голос.
Перед ним появилась пятилетняя девочка. Светловолосая, синеглазая, красивая, словно ангелочек. С не по-детски осмысленным лицом.
Не смотреть на огонь… Жалобно потрескивала овитая пламенем яблоня. Он НЕ МОГ не смотреть.
— Кто? Кто это сделал?! — спросил — и тотчас увидел неясные тени людей, бросающих факелы. Увидел, как разгорался оставленный костер.
— Не гляди на огонь, папочка! — в детском голосе прозвучала мольба.
Влада никто никогда так не называл. Мужчина присел на корточки и заглянул ребенку в глаза, но даже в них плясали отсветы пожара.
— Кто это сделал?
— Люди, — она опустила голову и тихонько добавила: — И ты тоже, папочка, ты поджег сухую траву на опушке, когда мама пошла на аборт.
Кира… Это было двадцать лет назад. Обычный для него, ничего не обязывающий роман. Холод… Он перебил жар пламени, и сердце застыло, скованное ледяными брызгами.
— Я должна уходить, папочка, — слезы выступили на детском личике. — Прости, я не могу тебе помочь. Ты не смотри на огонь и проснешься.
— Постой, постой! — отчаянно закричал военный.
Эта девочка — все, что у него было. Босая ножка ступила на объятую оранжевыми языками ветку, но пламя обтекало ее, не причиняя вреда.
— Я не могу, — грустно вздохнул ребенок, отвечая на его призыв. — Я не могу остаться в мире живых! Я только тень. Не смотри на огонь!
Она побежала вглубь сада и скрылась в клубах дыма.