Zona O-XA
Шрифт:
– Не будем отвлекаться на мелочи, – поставил всех на свои места резидент, – хотя это и не случайно… Не надо было тебе употреблять это слово, – какое, он повторять не стал. Всем и так было понятно.
Гиров же, как бы ничего не замечая, продолжил: – Так вот, учитывая специфику нашей работы, и то что я прибыл последним (– Этот попался упертый, – подумал резидент.), другой такой возможности поговорить вот так вот, в непринужденной обстановке может просто не случится, поэтому хочу начать с небольшой притчи.
Ремарка была
– Пролетая над равниной, огромный орел заметил большую отару овец. Он выбрал самого жирного барана, упал на него камнем, и, пока пастух приходил в себя, поднялся с ним в воздух и полетел. Пастух, опомнившись, выстрелил сразу из двух стволов. Когда дым рассеялся, обезумевший пастух увидел, как орел медленно начинает падать на землю, а баран, как ни в чем не бывало, летит дальше, – закончил Гиров.
– Так за кого пьем? – спросил смуглый, похожий на венгра опер, которого за его усы все звали просто Боцман. – За баранов или за орлов?
– А может, за пастуха или за то, что все-таки попал? – хихикнул Ленин, лысый маленький подполковник.
Гиров немного подождал (не будет ли каких-либо реплик еще) и продолжил, не замечая шуток товарищей:– А выпить здесь предлагается каждому за свое, кому что ближе. Хочешь, – он, улыбнувшись, глянул на лысого, – пей за пастуха, но лично я предлагаю выпить за то, чтобы в нашем коллективе бараны никогда не летали, а орлы не падали.
– Есть встречное предложение – расширить границы тоста до ГРУ, – сказал молчавший до этого резидент. Он вообще любил наблюдать, как его подчиненные ведут себя, забыв про его присутствие, и старался лишний раз не мешать им чувствовать себя самостоятельными. Несмотря на замечание шефа, все присутствующие поняли, что тост ему пришелся по душе.
– Ну, да пора и честь знать, – сказал он напоследок. – Вы еще пол часика посидите, и тоже расходитесь по одному по своим делам. Завтра полный рабочий день для всех. Александр может день использовать для размещения, – глянул он на Гирова и впервые за весь вечер улыбнулся.
– Есть, – коротко по-военному ответил Гиров, про себя подумав, – без выходных работаем, значит.
Глава 26
Этот первый день, а вернее окончание первого рабочего дня в резидентуре, Саня вспомнил именно сейчас потому, что вот уже битых полчаса ВВП объяснял всем больным в палате великое значение и силу слова «последний».
Здесь сказанное Вовочкой полностью совпадало с позицией Гирова, и ему было очень даже интересно со стороны понаблюдать за тем, как абсолютно незнакомый ему человек говорит, практически, теми же словами, что и он, указывая на неправильность и легкомысленность такого высказывания, как «крайний».
Разговор ВВП был сосредоточен на одном из больных, по-видимому, в прошлом бывшем вертолетчике. Они, оказывается, тоже выбросили из своего лексикона слово «последний».
Владимир Владимирович, наслаждаясь тем, что в этот раз его слушают абсолютно все свои, включая Гирова, и даже больные, зашедшие из соседней палаты, излагал: – Истинный ботхисаттва остается на Земле и отказывается от счастливой жизни в раю с тем, чтобы оказать помощь своим ближним достичь просветления. Но любое действие в абсолюте имеет свое начало и конец, даже если это неуловимо для человеческого глаза и нашего понимания. А учитывая, что движение происходит в неразрывном потоке и единой цепи, становится ясно, где искать первого Будду, достигшего первым просветления и ведущим за собой остальных.
– А что? Их несколько было Будд этих? – спросил кто-то из зашедших, ибо свои, местные не осмеливались прерывать ВВП, так как Вовочка мог обидеться на такую нетактичность и замолчать на несколько дней, что с ним уже один раз было, когда Чубайс случайно не выдержал напряжения очередной его высокоинтеллектуальной лекции и заснул.
Пуговкин тогда отпустил ему такого щелбана, что Толик потом неделю носил на лбу шишку величиной с грецкий орех. ВВП же после этой дерзкой выходки рыжего больного целых три дня отказывался читать свой знаменитые лекции несмотря на все уговоры.
Вот и сейчас все сразу зацыкали на незадачливого слушателя, но ВВП, приметив в нем постороннего, отнесся к нему благосклонно.
– Многоуважаемый, – начал он. – Многоуважаемый, но не очень просвещенный, – повторил Вовочка, – Будд было немерено. У меня не хватит пальцев на руках и ногах перечислить всех, но одно я могу тебе уверенно сказать, первым Буддой, или по-другому основателем буддизма, был Сиддхартхе Гаутама, происходивший по преданию из царского рода племени шакьеев в Северной Индии и живший еще за пятьсот лет до рождества Христова. Это понятно? – вопросил он незадачливого слушателя.
– Дык, кто их поймет-то, – ответил тот растерянно пряча глаза, – ведь вот тут до тебя в ентой самой палате тоже лежал один, дык ведь он себя именно так и звал – Буддой. И, помню, он говорил: – Об одном прошу вас, соплеменники, не путать меня с Балдой. Этот после меня к вам должен прийти.
В палате наступила мертвецкая тишина. Больной сам, наконец, поняв смысл своей последней фразы, жалостливо втянул голову в плечи и опустил растерянный взгляд на видавшие виды тапочки Вовочки.
– Вот, я тебе и говорю, много их было, – видя, как потух гость и больше не обращая внимания на заблудшего, кивнул ВВП. – Однако, для более детального и предметного разговора обратимся за помощью к некоторым выдающимся мыслителям.
– Так, многие из них, соглашаясь с положениями восточных религий и, в частности, буддизма заявляли, что состояние нирваны достигается в определенных случаях еще на Земле.
– Но несмотря на все ранее написанное, – Вовочка поднял торжественно палец кверху, – этого состояния достигает не человек, или, скажем корректнее, не Душа, имеющая человеческое тело.