Зона отчуждения
Шрифт:
Сайков вдруг негромко захохотал, глядя на Нечаева и Хьюго…
Его всхлипывающий смех граничил с истерикой, но на самом деле бывший компьютерный техник второго десантного взвода испытывал в этот миг облегчение, — он понял, что расклад обстоятельств и сил резко изменился, и ему больше нечего бояться, не нужно прятать свои мысли, сторониться начальства и гадать, когда наступит конец затянувшейся черной полосе…
«Зона отчуждения пролегает в наших сердцах…» — эта мысль возникла у Вадима, когда он смотрел на Сайкова, чей сдавленный, истеричный смех
Минуту назад он был готов убить этого человека, потом без колебаний вмазал ему прикладом в лоб, а теперь растерялся, не зная, что делать дальше, — ни душа, ни разум Нечаева не принимали злой абсурдности внезапно возникшей ситуации.
Все они, включая андроида, находились на волосок от смерти, и Вадиму вдруг расхотелось разбираться с пленником, — вражеские серв-машины уже миновали позицию старого бункера, близость развязки стирала грани рассудка, — бог с ним, пусть плачет, смеется, лишь бы не мешал…
Ровная линия состыкованных друг с другом мониторов показывала, как звено из трех «Фалангеров» изготавливается к стрельбе.
Машины пятнадцатиметровой высоты казались жуткими. Они имели лишь приблизительное сходство с аграрными кибернетическими механизмами Дабога, — конструкторы далекой Земли верно ухватили идею шагающей машины, но воплотили ее в абсолютно новых формах, наполнив их иным содержанием: каждый винтик, каждый механизм или электронная система боевой серв-машины были узко специализированы на войну…
Сайков бессильно затих в кресле, и в рубке «Хоплита» наступила зловещая тишина, нарушаемая лишь звуками, долетавшими извне, через открытый в днище люк.
Три «Фалангера», остановившиеся на вершине холма метрах в тридцати от подбитого «Хоплита», внезапно присели, опускаясь к земле, и стали еще более похожими на гигантских бронированных жаб. Шарнирные соединения согнутых ступоходов теперь были расположены вровень с рубками управления, из задней части машин с равномерным гулом стали выдвигаться блестящие от смазки телескопические упоры, которые выталкивал гидравлический привод.
Дополнительная опора нужна была машинам только в одном случае, и Сайков, отлично знающий конструкцию «Фалангеров», внезапно прошептал:
— Сейчас будет залп тяжелыми ракетами… Вадим и сам видел это.
Пусковые установки «Фалангеров», расположенные на уплощенных спинах машин, имели по шесть пусковых стволов каждая, — то есть одна серв-машина могла производить одновременный залп двенадцатью ракетами. Учитывая длину пусковых установок и диаметр расположенных прямо за ними люков, под которыми скрывались механизмы перезарядки, нетрудно было угадать приблизительную мощность реактивных снарядов…
— Что у них в боеголовках? — спросил Вадим у Сайкова.
— Обычный таугермин.
— Ядерных компонентов нет?
— Поручиться не могу… Я в основном обслуживал «Хоплитов». В этот момент суета вокруг «Фалангеров» прекратилась, техники, контролировавшие остойчивость машин, вдруг побежали прочь, к стоявшей вдалеке БПМ.
Диафрагменные люки, расположенные за пусковыми установками серв-машин, внезапно начали открываться, расколовшись на клиновидные сегменты, и из открывшихся
Это Хьюго замкнул найденную им цепь питания сервомоторов.
— Ты ремонтируешь подбитую машину, верно? — спросил андроид, обращаясь к Сайкову.
Бывший сержант понял скрытый намек и кивнул.
— Да они, скорее всего, не обратят на это внимания. Так и вышло.
Никто даже не взглянул на «Хоплит», который судорожными рывками поворачивал свой торс в сторону звена тяжелых машин Вадим понял замысел Хьюго и, посмотрев вверх, увидел в своде; рубки технический люк, как раз в том месте, где на загривке легкого робота крепилась спаренная зенитная установка. Снаряды ее; калибра вряд ли пробили бы броню «Фалангеров», но если действовать немедленно…
Он потянулся к люку и внезапно столкнулся плечом с Сайковым.
— Позволь мне, — в руке компьютерного техника был зажат специальный ключ.
— Давай.
Вадим не мог знать, что на самом деле держит в уме их пленник, поэтому он взял автомат и ткнул стволом под ребра Сайкову, но тот даже не посмотрел вниз, с какой-то непонятной, одержимой решимостью распечатывая технический люк, ведущий в тесную орудийную камеру, предназначенную для обслуживания механизмов спаренной зенитной установки.
Через несколько секунд люк открылся, и Николаю пришлось резко откинуть голову, чтобы не получить по ней массивной крышкой, которая, покачиваясь, повисла на одной петле.
— В сторону! — Нечаев сунулся в люк, не обращая внимания на боль, тут же резанувшую по раненому боку.
— Там есть рубильник, включающий аккумуляторы независимого питания, два рычага наводки и контрольный монитор, — раздался снизу голос Сайкова. — Справа от тебя мягкий шлем, советую надеть, иначе оглохнешь.
Вадим едва поместился в тесном пространстве контрольного отсека. Спаренная зенитная установки «Хоплита» калибром в; пятьдесят миллиметров была полностью автоматизирована, но машины, какими бы совершенными они ни были, все равно нуждались в периодическом обслуживании, для того и был создан данный отсек, приборы которого позволяли осуществлять ручное управление механизмами в случае отказа автоматики, во время отладки и проверки точности стрельбы.
Полулежа в тесном отсеке, Вадим одной рукой нашарил мягкий шлем, о котором упоминал Сайков, а другой активировал аварийное питание тестовых систем
Тускло осветился единственный монитор, что-то тихо завыло в механических приводах зенитного комплекса, но Нечаев уже схватился обеими руками за рычаги наводки. Он не обращал внимания на сообщения, которые посылал на монитор сопроцессор орудия, — все внимание Вадима было сосредоточено в этот миг на тонкой паутине прицельной сетки, располосовавшей плоскость экрана.