Зона отчуждения

Ливадный Андрей Львович

Приемлемый результат. Вадим был хорошо осведомлен о том, что при такой схеме посадки бортовые орудийно-ракетные и лазерные комплексы громоздких кораблей находятся в свернутом положении, — все, что могло быть убрано за бронеплиты брони, втянуто сейчас крейсерами внутрь, они немы, слепы и глухи, до определенной степени, конечно, и главную угрозу представляют сейчас барражирующие над лесополосой космические истребители…

Он посмотрел на показания приборов и коснулся сенсора на панели связи.

В эфир ушел короткий сигнал, не несущий внятной информации, — это был

условный знак двум оставшимся в пятистах километрах отсюда шаттлам.

Напряжение росло, казалось, что его нервы не выдержат, — подсознательно каждому пилоту хотелось, чтобы скорее настал миг, когда все вокруг взорвется в коротком боестолкновении титанических машин…

Сдавленный писк вариатора целей заставил Вадима переключить внимание на радар.

Опережая крейсеры, к стартопосадочным полям космопорта снижались шесть рассредоточившихся в круговое построение меток.

«Статус: Определение цели», — высветил монитор.

Десантно-штурмовые модули!..

Спина Вадима похолодела. Горнев оказался намного предусмотрительнее, чем ожидал Нечаев. Генерал явно перестраховывался, и не зря…

Палец Вадима коснулся сенсора переключения каналов связи.

Теперь уже все равно. Точка невозвращения четвертого крейсера будет пройдена через пятнадцать секунд, дальше тянуть просто невозможно, учитывая, насколько усугубили ситуацию стремительно снижающиеся штурмовые корабли.

— Дима, держи истребители! — произнес он, одновременно разворачивая торс своей серв-машины на новую цель. — Тяжелые, — это был позывной всех «Фалангеров», — по кораблям поддержки… ОГОНЬ!

* * *

Звено космических истребителей неслось, накатываясь на позицию затаившихся среди лесополосы «Хоплитов».

Деревья, кроны которых гнул и трепал поднятый барражированием тяжелых машин ветер, внезапно содрогнулись, — их встряхнуло так, что на землю посыпались листья и обломанные ветки, и одновременно с этим из-под защиты темно-зеленой листвы ударили зенитные установки серв-машин.

Зримые трассы снарядов наискось прочертили воздух; головной истребитель внезапно окутался бурым облаком взрыва и начал разваливаться на части… Два его ведомых резко отвернули в стороны, пытаясь уйти из-под неожиданного ураганного огня; один тут же задымил, теряя скорость и высоту, но пилоту третьего «Гепарда» удалось совладать с управлением, и он, резко задрав нос машины, внезапно произвел залп из расположенных в днище и укрепленных под короткими крыльями пусковых ракетных комплексов.

Со стороны казалось, что над северной окраиной космопорта, в районе лесополосы, кто-то расчертил воздух параллельными серо-черными шлейфами, которые ударили в разные стороны, начертив в знойном воздухе призрачную, хаотичную фигуру, собранную из отдельных, перекрещивающихся друг с другом, но неизменно стремящихся к земле росчерков.

…Мгновение спустя, подрубая корни деревьев, в небо взметнулись десятиметровые черно-оранжевые султаны разрывов, что-то вспыхнуло… Вверх летели тонны вывороченной взрывами почвы, а вниз, поджигая деревья, рушились обломки головного истребителя. Прошивая этот хаос, били,

захлебываясь лаем, длинные очереди зенитных установок, которые все же настигли третью машину звена. Броня «Гепарда» вдруг брызнула осколками, от истребителя оторвало плоскость крыла, и он, медленно переворачиваясь, начал падать, скрывшись среди опадающих султанов земли, поднятых к небу разрывами от его собственного ракетного залпа…

Все это слилось в шесть секунд боя, не охватывая и десятой части реей развернувшейся по периметру космопорта панорамы внезапно вспыхнувшего сражения

— Меняем позиции! — выкрикнул в коммуникатор Дорохов.

Поваленные деревья зашевелились, тридцатитонные «Хоплиты» стряхивали их, словно горящие спички, убирая гидравлические упоры и выпрямляясь в полный рост.

Исчадия смешанных технологий, в которых земные конструкторы объединили убийственное вооружение с конструктивной формой шагающих аграрных машин планеты Дабог, вставали среди горящей земли, будто сверкающие, объятые огнем демоны, и тут же, не останавливая начатого движения, механические монстры начали расходиться в разные стороны, чтобы укрыться под сенью уцелевших деревьев, прежде чем их настигнут патрулировавшие небеса космические истребители…

Все, кроме одного «Хоплита»…

…Дорохов не спешил повторить маневр подразделения. Отдав приказ, он резко развернул торс своей машины, так что взвизгнули сервоприводы и глухо клацнули ограничители.

Кто-то должен был отвлечь на себя огонь противника, пока остальные меняли демаскированную позицию.

Он не боялся в этот миг, чувства ушли, схлынули, остался лишь холодный, обострившийся разум, который впитывал новые для него ощущения, будто раскаленный песок случайно пролитую воду…

Бортовой компьютер уже поймал новую цель. Второе звено «Гепардов» неслось прямо на него, выбрасывая по сторонам белесые падучие звезды противоракетной системы ложных целей, а их вакуумные орудия били, вспахивая землю справа и слева, выкашивая деревья, словно траву…

Дорохову все же пришлось совершить усилие над собой, чтобы не зажмуриться, сжавшись в инстинктивном ожидании сию секундной, неминуемой смерти. В этот страшный миг он не забыл о том, что связан со своей машиной тысячью нитей нейросенсорного контакта и, являясь ее нервным узлом, сосредоточением воли, обязан смотреть в глаза смерти, если намерен упредить ее хоть на мгновение…

Жуткие ощущения нейросенсорного контакта навечно впивались в разум, — его зрение не раздваивалось, а смешивалось с компьютерным видением цели: среди хаоса горящих и падающих по сторонам деревьев он выделил продолговатые, размазанные из-за высокой скорости силуэты «Гепардов», и ракетные комплексы «Хоплита» вдруг разрядились слепящей вспышкой, опережая огненными росчерками полет сдвоенных снарядных трасс…

Настоящая жуть накатила в тот миг, когда головной истребитель, несмотря на множество выброшенных ложных целей, все же получил два прямых ракетных попадания и взорвался, не долетев до машины Дорохова каких-то двухсот метров.