Зона поражения
Шрифт:
Глава 18
Тайна Тускароры
«Под водой, знаете ли, есть своя прелесть. Не чувствуешь груза лет, забываешь об одышке, не примериваешься к своему неподъемному саквояжу — по силам ли. Здесь не надо задирать голову, оглядывая небеса, и мучительно размышлять: понадобится зонтик на прогулке или нет. А если серьезно, для некоторых океан — величайший магнит Вселенной, и, однажды побывав на глубине, такие люди навек заражаются „морской болезнью". Но есть множество других, кто на дух не переносит мель-тешение рыбьих стай, переплетение змеящихся водорослей, исчезновение
Подводный мир Тиугальбы дивен, а работа археолога на дне морском весьма своеобразна. Экспедиция копалась в иле и песчаных наносах уже третий день. И никакие Кребдюшиновы древние карты не помогали. Слишком глубоко были погребены развалины Нового Форта. Ни единого ориентира не осталось. Хоть бы какой минарет или радиорелейная вышка торчали из ила!..
Любая попытка нащупать под отложениями древние камни поднимала густую муть, которая часами не хотела оседать, доводя Платона и Непейводу до белого каления. Драгу бы сюда, так ведь она разнесет руины к чертовой бабушке. А что остается? Надеть тяжелый водолазный скафандр, забраться в гущу ила и барахтаться там до посинения.
А вот если не тыркаться и оставить донные отложения в покое, — все просто чудесно: длинные ленты водорослей колеблются в струе подводного течения. Час за часом. Эта картина успокаивающе действует на нервы. Для полного терапевтического эффекта не хватает только плеска волн или тихо журчащей восточной мелодии.
Поблизости располагается огромная колония семиконечных морских звезд и кустятся заросли ослепительно раскрашенных анемонов. Раки-отшельники понуро волокут на своих жилищах разноцветные полипы. Гигантские крабы беззвучно щелкают клешнями, пытаясь отпугнуть наглых пришельцев.
Рядом с куполом подводного лагеря снуют косяки ярко раскрашенных тропических рыбок. Если глядеть сквозь прозрачный стеклолит, их синие, красные, желтые тельца кажутся влекомыми водой листочками разноцветной фольги. Гриб неотрывно следит за их передвижениями, намертво прилипнув к куполу. Пока Кребдюшин Капоте не дает работу своему рабу, тот может сидеть так сутками.
А сам полукровка помогает монтировать из атомноупакованных деталей могучий насос, энергия к которому пойдет от корабельного реактора. Кребдюшин очень хочет выказать свою полезность: суетится, носится туда-сюда, лезет поперек батьки в пекло и пользы от него столько же, сколько и вреда.
Первым делом в иле будет утоплен новехонький купол, насос выбросит наружу ил, и можно будет поглядеть, что делается на твердом дне. Покопаться в песке и камнях — пока не надоест. А затем все начнется сначала: с помощью «Оболтуса» купол будет поднят и опущен чуть в стороне. Опять заработает насос, в расчищенный купол заберутся водолазы и будут ковыряться в дне. Эту операцию можно повторять хоть тыщу раз подряд. До полного опупения. Так оно и будет.
Так оно и было. Очистить круг диаметром двадцать метров и попробовать привязаться к древней карте. Дохлый номер. Уж лучше выбрать место наугад, очистить круг — и копнуть на удачу. Не может удача вечно от них отворачиваться!
В первый день копнули всего раз десять. Во второй — вдвое больше. В третий отработали технологию, достигнув потолка — дюжина попыток до обеда и дюжина после. Теперь в этом темпе, быть может, придется работать месяцами.
Не пришлось. На них напали в первом часу ночи. Кораблик не успел поднять тревогу. Рядом с ним лопнули баллоны с усыпляющим газом, и «Оболтуса» окутало мутно-белое облако. Неприятель знал, что он — биомех, и умел бороться с живыми машинами.
Десятки темных силуэтов беззвучно выскочили из мрака. Платон и Непейвода все еще ковырялись в дне, сидя в отмытом от последней порции ила куполе. Не хотели ложиться, пока не закончат.
Купол был пробит сразу в нескольких местах. Вода хлынула внутрь. Взвыла сирена, бешено заработал насос. Но прораны оказались слишком велики. В желтом свете прожекторов потоки мутной воды хлестали из прозрачных стен купола. Напарники едва успели натянуть скафандры, которые были у них под рукой.
И вот купол наполнился до краев. Платон и Непейвода открыли люк и выплыли наружу. Тут-то их и повязали.
Уже проваливаясь в бездну сна, «Оболтус» успел запустить двигатель, и спящий кораблик уносился в открытое море. Ему предстояло несколько часов плыть вслепую, пока газ перестанет действовать. Вместе с корабликом отправились в дальнее плавание Кребдюшин и гриб, которые, ничего не подозревая, продолжали мирно спать в своей каюте.
Напарников захватили покрытые дельфиньей кожей и кустами жабр существа с выпученными рыбьими глазами, перепончатыми конечностями и спинным плавником. Они мало напоминали вымерших тиугальбцев. Чуть больше — легендарного Ихтиандра и его вполне реальных последователей. Огромные пучеглазые головастики с длинными хвостами казались разумными только потому, что пользовались оружием.
Экспериментировать над человеческими эмбрионами пытались много раз — почти каждый век, хотя власти сурово карали за это. Едва биотехнологии делали очередной шаг вперед, ученые возобновляли свои попытки. За тысячу лет из пробирок вылупилось множество ублюдочных созданий. Создатели обрекли их на мучительную смерть или мучительную жизнь.
Правда, были среди подопытных кроликов и действительно интересные экземпляры, идеально приспособленные к экстремальным условиям назначенной им среды обитания. Среди этих везунчиков оказалось и несколько амфибий. Чем кончилась их история, Платон не знал: то ли умерли от старости, не оставив потомства, то ли до сих пор живут на какой-нибудь водной планете, все гуще заселяя ее океаны.
Аборигены связали археолога и Двунадесятого Дома эластичными жгутами и, взяв их на буксир, нырнули в придонную тьму. Пленники могли переговариваться друг с другом по рации скафандров.
— Если сразу не съели, значит, хотят побеседовать, — не терял оптимизма Дом.
— Сначала надо нагулять аппетит, а потом варить похлебку, — не терял пессимизма Рассольников.
Путешествие закончилось через полчаса. Замедлив ход, головастики втащили напарников в неприметную расщелину в скалах, которые местами торчали из ила. Если это была часть затонувшей суши, там могли сохраниться обширные подземные помещения.
Плывя по узкому туннелю, аборигены бесцеремонно пихали и подталкивали Платона и Непейводу, чтобы придать им нужное направление. Впереди возникло расплывчатое желтое пятно. Там горел светильник!