Зона поражения
Шрифт:
Я вывалился из ковша прямо под ноги чудовищу. Его уродливые когтистые ступни глубоко ушли в мокрую глину. Оказавшись на свободе, я торопливо пополз в просвет между искореженными металлическими фермами стрелы экскаватора, моля Черного Сталкера, чтобы мутант продержался еще несколько мгновений. Штык-нож я, впрочем, не бросил в суматохе, совершенно автоматическим движением сунув его в ножны.
Я выполз из-под перевернутого экскаватора и, не в силах подняться с четверенек, с трудом перевел дух. Вокруг меня снова было безграничное пространство, и я имел возможность идти в любую сторону. Кровосос, судя по доносившимся слабым звукам, конкретно застрял под экскаватором. Собственно, попадали мы
– Не ушибся, старшой? – донесся сочувственный голос.
Я поднял голову. Передо мной стоял Кислый с автоматом в руках, дуло которого было направлено мне точно между глаз. Мой автомат он небрежно перебросил через плечо.
У наших американских «друзей» из миротворческих сил это называется решать проблемы по мере их поступления.
Однако теперь-то я уж точно отбегался. Верняк. Не бывает сталкеру столько везения за один раз.
Впрочем, если только этот сталкер – не Хемуль.
– Ничего, спасибо, – проговорил я, поднимаясь на ноги.
– Тогда руки на голову, кругом и четыре шага вперед, – прогундосил Кислый, морщась от боли.
Я с удовлетворением отметил, что нос у моего бывшего коллеги сломан и на переносице запеклась кровавая корка. Моя работа.
– А может, лучше отсосешь? – деловито осведомился я.
Если тебя держит на мушке неопытный противник, его можно попытаться вывести из равновесия. Когда человек в ярости, он начинает допускать детские ошибки, и шансы во многом уравниваются. А стрелять в меня Кислый все равно не будет, пока не удовлетворит свою жажду мести за сломанный нос. Месть для таких человечков – это не убить противника, это все вторично. Главное – дать жертве понять, что сейчас она умрет, и как можно дольше наслаждаться ее ужасом.
А впрочем, даже если я ни черта не смыслю в психологии и Кислый сейчас без разговоров пристрелит меня на месте, как слепую собаку, все равно хрена ему лысого по всей морде, а не руки на голову и четыре шага вперед. Перетопчется.
Отмычка побагровел и раскрыл рот, но сказать ничего не успел – как раз в это мгновение со стороны экскаватора снова донеслись металлический скрежет и лязг. Затем еще раз и еще – что-то с натугой продиралось через механические потроха машины к свету. Кислый озадаченно посмотрел на разбитые останки экскаватора, – он явно не ожидал, что кровосос проявит такую волю к победе, – затем снова поспешно перевел взгляд на меня.
Когда он опять глянул на экскаватор, тот уже балансировал на ребре кабины. Еще мгновение – и тяжелая строительная машина с грохотом завалилась на бок, а на том месте, где она только что лежала, медленно выпрямлялся во весь свой устрашающий рост раненый кровосос.
Выглядел монстр паршиво. Рухнувшим экскаватором ему раздробило череп, и теперь вместо верхней половины головы у него было кроваво-черное месиво. Левая рука возле плеча у него оказалась разорвана изнутри сломанной коричневой костью. Левый бок был разодран в клочья, и наружу торчали расколотые ребра.
Уцелевший глаз кровососа провернулся в глубокой глазнице и остановился на нас. Безвольно повисшие щупальца вокруг ротовой присоски, по которым сползали сгустки черной крови, угрожающе вздернулись.
– Автомат! – рявкнул я. – Быстрее, ну!
Перед Кислым стояли два смертельно опасных врага. Однако валить кровососа, даже раненого, в одиночку – всегда лотерея, а пуля в голову однозначно предпочтительнее, чем медленная и мучительная агония со сломанным хребтом в лапах мутанта. Поэтому отмычка размышлял только долю секунды. Не спуская напряженного взгляда с чудовища, он сорвал с плеча мой «калаш» и бросил оружие мне. Я ловко перехватил автомат в воздухе и резво передернул затвор, досылая патрон в патронник.
В то же мгновение взбудораженный резкими движениями и громкими звуками кровосос атаковал. Я думаю, отмычка мысленно возблагодарил небеса, что сделал правильный выбор, потому что чудовище бросилось именно на него, и в один ствол Кислый его ни за что бы не остановил.
Мы разом ударили по мутанту из автоматов. Пули попадали в его покрытую коростой грудь и со страшной силой отбрасывали монстра назад. Кровосос пронзительно взвыл, его вопль перешел в визг, затем в ультразвук. Я подобрался – это был признак того, что сейчас монстр попытается перейти в режим «стелс». Кровосос действительно замерцал, словно изображение на экране неисправного телевизора, однако для того, чтобы достичь полноценной невидимости, ему не хватило энергии – чудовище было слишком истерзано автоматными попаданиями и изувечено экскаватором. Куски его зараженной плоти летели во все стороны, с каждой вонзившейся в тело пулей его отбрасывало все дальше и дальше, пока он наконец не уперся спиной в глинистую стену котлована. Ноги кровососа подогнулись, и он тяжело рухнул мордой вперед, неловко подогнув под себя переломленную руку. Единственный его глаз закатился, пальцы уцелевшей руки в агонии стиснули жидкую грязь, брызнувшую между пальцев, из-под распластанных по земле щупалец начала растекаться мутная зловонная лужа какой-то дряни, непохожей на кровь. Испустив протяжный полустон-полувздох, мутировавшая тварь, трижды спасшая мне жизнь, замерла, распростершись в полутора десятках шагов от нас.
Мы с Кислым одновременным рывком перевели стволы автоматов друг на друга, однако оба автомата издали только сухой щелчок – все патроны мы выпустили по общему врагу. С досадой отбросив бесполезное оружие в сторону, мы выхватили ножи и начали сближаться.
Кислый был вполне сносным рукопашным бойцом. Мне уже довелось однажды увидеть его в деле и приходилось признать, что в искусстве махать ножом он немногим уступает мне. И у него был боевой кинжалообразный нож «Шайтан». Так что пока ничего еще не кончилось, и меньше всего следовало недооценивать этого загнанного в угол, перепуганного произошедшим, но все еще опасного головастика.
Внезапно я обратил внимание, что лезвие его ножа выглядит странно тусклым, заржавевшим. Когда режущая кромка заискрилась на мгновение странным сиреневым светом, словно электрическая сварка, и снова погасла, я окончательно убедился в том, что этот кретин успел где-то сунуть свой нож в ржавые волосы. Рискованный трюк, потому что разъесть может не только само лезвие, но и ножны, а потом и кожу на бедре. В любом случае ножу хана, в следующий раз его уже в Зону не возьмешь, за пару дней останется от него обглоданный селедочный скелет, прозрачный от ветхости. Но пока аномалия еще не сожрала лезвие, оно превращается в серьезное оружие. Достаточно нанести противнику малейшую царапину, чтобы ржавые волосы попали в кровь. Ну и всё, на этом поединок можно считать законченным.
Моя задача резко усложнилась. Черт! Выходит, идти на сближение нельзя вообще. Кислого я скорее всего завалю, поскольку в поножовщине важно не только умение, но еще выдержка, точный расчет и холодная голова. Но вот поцарапать меня пару раз эта скотина успеет, факт. Я прикинул свои действия так и этак. Нет, не получается.
В сплошном массиве бурлящих туч над головой возник небольшой разрыв, сквозь который в котлован скользнуло утреннее солнце. Окружающее пространство сразу же наполнилось горячим ослепительным светом, словно в разгар июля. Заблестела на солнце вода на мокрых от дождя проржавелых корпусах сгоревших автомобилей, покрытых рыжим мочалом жгучих волос. Подступающие к котловану деревья зашелестели под внезапным порывом ветра и стряхнули нам на головы дождевую влагу.