Зона поражения
Шрифт:
6
Сурин спрятался в свинобусе. Устроился на облезлом жестком сиденье, расслабился. В городе было совсем тихо, и он рассчитывал услышать шаги. Немного раздражало, что часы разбиты и невозможно понять, который час, в остальном он испытывал странное чувство, сходное с чувством удовлетворения. Только теперь Сурин осознал, что конец последней смены означал длч него конец жизни.
Вспоминался последний и единственный разговор с этой женщиной в башне, с Татьяной, прокручивался несколько раз в памяти от слова до слова. Сурин говорил сам с собой шепотом и обещал женщине отомстить за ее смерть. Он чудом очнулся, когда совсем рядом раздались шаги. Выглянул в щель между свинцовых листов. Зек с большим, по всему видно, очень тяжелым металлическим чемоданом был почти возле двери дежурки.
По радио все еще играла музыка. Сурин, плохо соображая, что делает, прицелился. Рука уголовника протянулась к двери. Сурин закрыл один глаз, поймал черную спину зека и легко спустил курок.
Пораженный в спину, зек отлетел и ударился о стену дежурки. Чемодан упал на асфальт. Он поблескивал, отражая свет прожектора.
«Но где же второй? Их должно было быть двое… Неужели уже внутри?.. Неужели я проспал?»
Сурин прошел по свинобусу, заглядывая в щели между изоляционными листами. Улица пуста. Вокруг башни будто клубится туман, никого. Подмигивает светофор. Вернувшись по салону к водительской кабине, Сурин уже не мог держаться на ногах и опустился в водительское кресло. Перед глазами поплыла красная пелена.
«Не сейчас… Нельзя умирать… — сказал он себе. — Не сейчас…»
«Форд» был белый, и фигура в белом защитном комбинезоне только чуть-чуть выступала на его фоне. Сурин сосредоточился, хотел взять автомат и вдруг понял, что оставил оружие где-то в салоне. Как это его угораздило? Белая фигура- осторожно обогнула «Форд». Дверца машины открылась.
— Ты уехать хочешь? — удивленно спросил Сурин. — Как там тебя? Кит! Нет, Кит! — сказал он, поворачивая ключ зажигания. — Никуда ты не поедешь. Я тебя не пущу!
Двигатель свинобуса взревел с неожиданной силой, белая фигура метнулась перед капотом. Сурин надавил педаль газа и одновременно пальцем двинул передачу. При таком переключении мотор мог просто заглохнуть, но он не заглох. По ветровому стеклу хлестнула автоматная очередь. Лицо посекло осколками, пуля задела левое плечо, но все это только разбудило в Сурине ярость.
Белая фигура метнулась по двору. В свете фар комбинезон отблескивал, сиял — вожделенная точка, мишень.
— Стоять, Кит! Стоять! — хрипел Сурин. — Руки на затылок!
Руль выскальзывал из рук. Глаза заливала красно-черная тошнотворная муть. Белая фигура была уже возле проволоки. Сурин развернул свинобус. Конечно, беглый зек ошибся. Не сообразил, что проволока-то под напряжением. Воздух, врывающийся в душную кабину сквозь разбитое стекло, помог еще на мгновение оттянуть обморок. В свете фар хорошо было видно, как белая фигура повернулась. Прижатый к проволоке, Кит вскинул оружие. Еще одна автоматная очередь. Пули с грохотом рикошетили от свинцовых листов.
— Не уйдешь! — выдохнул Сурин, выдавливая педаль газа. — Не уйдешь, сука!
Он скоро очнулся, но не сразу ему удалось выбраться из автобуса. Наконец, с трудом отцепив руку от скрипящей гармошки двери, Сурин обошел машину вокруг. Нужно было убедиться, что дело сделано. Дело было сделано. Свинобус раздавил зека. Кит пытался отпрыгнуть, и колесо прошло точно по голове. Забрызганный серым веществом и кровью защитный комбинезон будто вздулся горбом, а синяя рука все еще сжимала десантный автомат. Сурин прислушался. Но ничего в воздухе, пусто. Ничего, кроме тихого пощелкивания стационарного дозиметра.
7
Надевая комбинезон, Кит снял с себя кожаный плащ, и теперь этот плащ, оказывается, аккуратно висел внутри шкафчика прямо поверх одежды сменщика. Сурин очень долго стоял и смотрел внутрь шкафчика. Он больше не терял сознание, но в голове возникла странная заторможенность. Он выключил радио и присел на табуретку. На полу рядом между двумя трупами стоял большой металлический чемодан.
Освободив рот Туманова, Сурин спросил, показывая на чемодан:
— Ты за этим сюда полез?
— Да, это контейнер со стратегическим сырьем. — Туманов помолчал и сам без всяких вопросов объяснил: — «Семерка» заседает через неделю. — Если контейнер будет обнаружен хотя бы в Киевском аэропорту, американцы выделят деньги.
— Не будет! — вздохнул Сурин. — Успокойся… Ничего теперь не будет…
Туманов сидел напротив него на топчане, и лицо Анатолия Сергеевича было неестественно розовым. Он старался говорить спокойно, но теперь у него это уже не выходило.
— Ты не понимаешь — это миллионы, — говорил он. — Это миллионы долларов! На строительство второго наружного саркофага были выделены триста двадцать миллионов. — Туманов судорожно сглотнул. — Теперь станция на волоске от теплового взрыва, понимаешь?
Сурин кивнул.
— Понимаешь! — обрадовался Туманов. — Нет, ничего ты не понимаешь. Под саркофагом сто тон радиоактивного сырья. Если будет взрыв, то ничего не останется вообще-Ничего. Развяжи меня, помоги мне, и ты сможешь уехать из этой страны. Навсегда. Хочешь, мы вместе уедем? Хочешь, я сейчас позвоню? Прямо отсюда позвоню, и на твое имя будет открыт счет.
Сурин кивнул на телефон.
— По-моему, связь не работает.
— Позвоню! — Туманов показал глазами на карман своего плаща, и Сурин вытащил оттуда черную коробочку сотового телефона. — Только скажи «да»! Мне позвонить? развяжи меня!
— Нет! — сказал Сурин. — Давай не будем никуда звонить. Ночь же.
— Ты не понимаешь! — крикнул Туманов, привставая. — Ты сможешь жить в роскоши до конца жизни. В роскоши, какая тебе и не снилась. Ты же болен. Ты облучен, тебе нужна хорошая медицина… Неужели ты не хочешь жить?