Зона Топь
Шрифт:
Сегодня было теплее, но все равно минус двадцать. Мы заставили Нину надеть мой джемпер и Анину роскошную шубу. С джемпером Нина еще покочевряжилась, но от соболиной шубы жемчужного оттенка не отказалась.
После часового общения с моим квадратным братом Нина вернулась в палату удивительно тихая и неразговорчивая, а вечером плакала в подушку.
Я тоже плакала ночами, задыхаясь из-за сломанного носа и обиды на Судьбу.
На следующий день Ниночка плохо ела, и все ее разговоры сводились
Пришлось ей рассказать, что мой папа бросил маму в мои пять лет. Уехал из города в родную деревню, где сошелся со своей «первой любовью», а точнее, вечной собутыльницей. Они родили Толика, моего сводного братца, и отдали на воспитание бабушке. Через пару лет наш папулька «двинул кони», печень не выдержала.
Когда маму сочувствующие подружки и знакомые спрашивали о папиных запоях, мама очень удивлялась:
— Какие запои? У него состояний, кроме как «упился в задницу», просто не было.
Когда Толику исполнилось десять лет и он совсем отбился от рук, старенькая бабушка приехала к нам, в Осташков, бросилась маме в ноги и умолила взять Толика к себе. Так что в подростковом возрасте нас обоих воспитывала летом бабушка, а зимой моя мама и отчим Борис Иванович.
Дети так не слушают сказки, как слушала Нина повествование о «милом Толике», которого знакомые, сдерживая рефлекторное сжатие кулаков, зовут «Толян-грубиян».
И опять вечером она, выпроводив напросившихся на ужин женщин из соседней палаты, заревела в подушку.
Отвлекли ее от саможаления странные звуки за окном.
Приложив ладони к холодному стеклу, она внимательно вгляделась в темноту.
— Девочки, вы не поверите. Там свинья.
Аня, преодолев сонное состояние, поднялась с кровати и встала рядом с Ниной. Обе в красивых халатах, стройные, с тонкими талиями, затянутыми поясами, смотрелись топ-моделями, непонятно как попавшими в ободранную палату сельской больницы.
— Машка, там действительно сидит свинья, и я знаю, как ее зовут. Это та самая Хавронья, которая тебя чуть не убила. — Аня отошла от окна и села на соседнюю со мной пустую кровать. — Симпатявая свинка. В первый день ты лежала в коме, делать было нечего, и я пошла в гости. Тетка Полина и Хавронья смотрели на меня жалостливыми глазами. Хрюшку Полина пристроила в доме, у нее, бедной, были переломаны почти все ребра. И я не выдержала, вколола свою кровь. Она выжила, страдалица. Теперь ее к нам тянет.
— И чего с ней делать? — совершенно недоуменно спросила я.
— А ничего. — Анна перешла к своей кровати. — Все само собой образуется. Спи, Манюня, и ты, Нина, спи.
В больнице меня продержали неделю и отчаянно не хотели выписывать.
Физически я довольно быстро восстанавливалась. Но вот моральное состояние оставляло желать лучшего. Мне было плохо.
За день до выписки, утром, сразу после завтрака, меня навестил Жора. Он мял в руках пакет с продуктами и чуть не выронил его, когда в палату вошла Анна.
Обойдя его, Аня заглянула в зажмуренные от испуга глаза.
— Это вы? Я так понимаю, вы за ней специально, — кивок в мою сторону, — тащились из самой Москвы?
Вроде бы ничего особо красивого в Анне не было, но общее впечатление абсолютной, классической гармонии и внутреннего сильного света не давало возможности наврать.
— Я? Да. Я ехал, чтобы тебя… вас встретить. Хочу найти Ленчика.
Аня улыбнулась светлой улыбкой.
— Ленчик в специализированной клинике в Столбах. Можешь навестить.
— Да… я, пожалуй, заеду к нему.
— Но не обижайся, если он тебя не узнает. Ленчик до сих пор не в себе. Спасибо за помощь при аварии. Тетка Полина рассказала о вашей помощи.
— Не за что. Вот тут печенка жареная, от Иры, у которой муж Коля, у которых кабан Борька, который сбил…
— Спасибо. — Аня забрала пакет из рук Жоры.
А он топтался, оставляя мокрые следы растаявшего снега на полу. До сельских больниц пока не дошла привычка надевать на обувь пластиковые бахилы.
После того как ободранная белая дверь закрылась за Жориком, наша соседка Ниночка начала хлюпать носом.
— Никогда, никогда мне не было так интересно. Я хочу с вами. Возьмите меня с собой. Я в своей деревне с ума от скуки сойду, а ведь у меня бухгалтерский техникум, и готовлю я хорошо.
Я посмотрела на Аню, та слегка пожала плечами.
— Звони Толику.
— Правильно.
Я набрала номер брата. Ниночка наблюдала за мной, сцепив пальцы и шепча молитву.
— Алло, Толик, это я. Есть кандидатура, согласившаяся жить в нашем доме и заниматься домашним хозяйством.
Слушая бурчание брата о том, что он запарился готовить два раза в день, но все равно никто нам не нужен, тем более незнакомая тетка, которая будет постоянно торчать перед глазами, я заранее предчувствовала приятную реакцию на свое сообщение.
— К нам на работу просится Нина, соседка по палате. Помогала тебе мои вещи перегружать из машины в машину. Она не хочет возвращаться в деревню. Бухгалтер по образованию, готовит неплохо.
— Берем, — оживился Толик. — Я ее прямо завтра заберу.
Закрыв телефон, я сурово посмотрела на Ниночку.
— Но учти, все мужчины охотники. Помурыжь моего брата хотя бы неделю.
— Урра-а!!! — заорала Ниночка и стала прыгать вокруг моей кровати. — Тогда я сейчас же начну собираться и паковать продукты.
— Продукты, — я погрозила ей пальцем, — мы оставим здесь, раздадим. Аня, как ты думаешь, Жора найдет Ленчика?
Аня нагнулась, удобнее устроила подушку на кровати и утомленно улыбнулась.
— Найдет. Я бы не сказала ему адрес, но своими глазами видела, когда подъехала, как он тебя на руках в машину затаскивал, помогал. Ой…