Зона вторжения. Байкал

Лаврентьев Александр

Карабанов завел снегоход, подождал, пока Бато завалится в сани, и рванул с места, понимая, что в поселке могут быть еще более-менее трезвые бандиты. Капралу пришлось запрыгивать на ходу.

… На хуторе Алексея ждала первая за последние дни хорошая весть: сюда после боя вышел Седой с двумя уцелевшими товарищами. Уставшие после всех потрясений заключенные спали в комнатах при трапезной на территории храма.

Встревоженный сообщением о захвате Новой Нерхи Михалыч

пошел будить общинников. Алексей обнялся с Седым, одетым в чужой старый вязаный свитер и джинсы.

— Все хорошо, что хорошо кончается! — расчувствовался Седой.

— Ну пока о том, что что-то закончилось, рано говорить, сейчас вашего Горыныча убивать пойдем, буди своих.

Но никого будить не пришлось. Услышав Алексея, в трапезную, освещенную свечами, вышли один из уцелевших братьев Зиминских и Максимилиан Эдмундович.

Максимилиан Эдмундович сразу же стал колоть щепу и растапливать печь — поставил на нее чайник, кастрюлю с борщом.

— Пойдете? — спросил их Алексей.

— А пойдем, чего не пойти! — ответил за всех Седых. — Я давно эту крысу прищучить хочу. Пойдете, ребята?

Зэка закивали.

— Нас же тут местные мужики чуть не перестреляли, мы как в тайгу рванули, так на посты и нарвались, хорошо, Михалыч мужик языкастый, уговорил сдаться. Так что мы вроде как обязаны ему.

Пришел разбуженный Михалычем врач Иннокентий, сразу же велел Бато лечь на одну из кроватей, стал его раздевать, осматривать. К вящей радости, Алексей обнаружил в одной из комнат свой собственный «Нортон»! Он сразу же экспроприировал винтовку обратно, и возразить ему никто не посмел.

Седой и Алексей сели за стол, в углу у печки притулился замерзший капрал.

— Ну рассказывай! — велел Алексей сослуживцу.

— Да че рассказывать, как видишь, трое нас осталось, остальные полегли… — Седых взял в руки стоявшую на столе плетеную хлебницу, стал крутить ее в руках. — У людей Горыныча боеприпасов было — завались. А у нас кого!.. Хорошо, вояки твои подоспели, отвлекли вохру, и мы сумели проникнуть в бункер, ну там и остались почти все наши. Боевого опыта нет… Так что шансов уцелеть мало было. Хорошо, мы живы…

— Взрыв рудника вас не задел?

Заключенные переглянулись.

— Феерия! — произнес Максимилиан Эдмундович.

— Да уж! — буркнул Зиминский.

— Как жахнуло, так даже стрельба прекратилась, — снова заговорил Седой. — А потом видим, все вроде мимо нас, в воздухе черт-те что творится, здоровенные такие скалы летают, а нас вроде бы и не касается. Хотя жутко, конечно: такое рядом происходит, а у нас — ни дуновения ветерка, ни сквозняка. Полный штиль. Ну мы и атаковали! А там…

— А я человека видел! — вдруг перебил его Зиминский. — Черного! Все как ты тогда внизу сказал. Он прямо из лесу вышел и на рудник сквозь все ограды прошел. И сгинул там, среди катавасии этой. И пули ему по-фигу были!

В избушке повисла тишина.

— Может, ты того, двойника видел? — опасливо спросил Максимилиан Эдмундович. — Говорят, к смерти такое мерещится. Черные всякие люди…

— Да нет, брат мой тоже видел! — возразил Зиминский.

— Ну вот он и погиб!

— Но я-то жив!

Хлопнула дверь, вошел Михалыч, сел к столу:

— Идут! Надо бы крепкого чаю всем!

— Закипает! — успокаивающе ответил Максимилиан Эдмундович.

Через пятнадцать минут все были в сборе. На столе лежала карта местности. Бато ругался в комнатке позади — не хотел, чтобы врач наносил на руку гипс.

Всего в трапезной собралось одиннадцать человек: все более-менее боеспособное население хутора, включая младшего сына Михалыча Андрюху и шамана Толика, который, оказывается, все еще был на хуторе. Из общинников присутствовали пожилой рослый Виктор, совершенно седой, кряжистый Петр и худенький семнадцатилетний Костя.

У всех в руках были ружья или карабины.

Михалыч нарисовал прямо на полях карты план клуба.

— Вот тут сени, так идет коридор, а так — актовый зал, тут все — и собрания, и кино, и молодняк тут танцует. Если ваш пахан с бабой до сих пор развлекается, то он, скорее всего, вот тут, в кинобудке, или вот здесь, где иногда еду готовили. Отсюда один выход — в коридор. А в кинобудку можно зайти с черного входа. Поняли? Так! — Михалыч посмотрел на часы. — Три сорок семь, самое время выступать. Возьмем их тепленькими! Пленных не брать, местных не трогать! Нам еще жить здесь! Главная задача, как говорит Алексей, захватить груз и не дать им взять заложников! Андрей! — обратился он к сыну. — Останешься здесь вместе с Иннокентием и раненым.

— С капитаном Аюшеевым, — подсказал Алексей.

— Вместе с капитаном! — бросив взгляд на Алексея, поправился Михалыч. — Что будем делать с капралом?

— Капрал пойдет со мной, — ответил Алексей.

Капрал, который сидел в углу и внимательно слушал все, что говорили, послушно затряс головой.

— И вот еще: там с этим паханом майор наш бухает. Хорошо бы его живым взять. Но это не главное! — Алексей поднял вверх палец. — Главное сейчас — ящики с минералом!

— Ты бы, Ляксей, хоть сказал бы нам, что там за груз такой! — спросил вдруг Петр. — А то вдруг убьют через час, а мы и знать не будем, за что померли! Что там, в ящиках этих?

Все замолчали.

Алексей чуть помедлил. Надо было говорить правду.

— Стратегическое сырье для нового вида оружия, — ответил он, — может помочь нам выиграть войну с халифатом. Есть за что животы рвать!

— Ну тогда с Богом, мужики! — усмехнулся Петр. — Айда!