Зона желаний
Шрифт:
Ситуация на поле боя круто изменилась. Люди Эриксона сразу же понесли большие потери. Белые туники прорвались сквозь алые ряды тяжелой пехоты геян, началась обыкновенная драка, и капитан оказался в самой ее гуще. Первые десять минут после появления гоминидов он даже не мог отдать ни одной команды по общему каналу связи, потому что было не до этого. На него насели со всех сторон аргуны, и Эриксон успевал только отбиваться. Если бы не Петр Мейси, который защищал спину капитана, последнему пришлось бы совсем плохо.
— Лучник слева! — кричал Петр, и капитан, мгновенно сделав пол-оборота, прикрывал
— Дротик справа! — в свою очередь кричал капитан, и уже Мейси был благодарен ему за спасенную жизнь.
Очень помогал Жан со своими людьми. Они кружили над полем боя, продолжая наносить урон и отвлекая на себя внимание. Благодаря «летающим лучникам» сопротивление геян не было сломлено. Они сумели выстоять в самые трудные первые минуты после появления гоминидов.
Пол с трудом овладел ситуацией и дал команду войскам подтянуться к нему. Собрав всех в «кулак», Эриксон отдал следующее приказание: отступать к резервному модулю, который отдрейфовал в противоположную от аргунского обоза сторону и снизился. Капитан не знал точно, сколько своих людей он потерял, но все говорило за то, что треть армии все же удастся спасти.
Чтобы дойти до перешейка, Чамингу нужны сутки, — просчитывал Эриксон возможные варианты.
«Этого времени вполне хватит для того, чтобы наконец решить задачу с фугасами. Химики уже близки к этому, разговор идет о часах. С помощью фугасов, размноженных «полем», надо взорвать перешеек, остановить Чаминга, а потом… Потом все десантные капсулы превратятся в носителей взрывных устройств, которые полетят на головы аргунов и их поселения…»
Но это было не столь отдаленное, но все же будущее, а в настоящий момент у капитана и его людей была одна задача: добраться до резервного модуля. Он — спасение и завтрашняя победа!
Капитан приказал охранять подходы к «резервному» Жану и его «летающим лучникам». Они не давали подойти к нему аргунам и не жалели для этого стрел, которые исправно пополняло «поле желаний».
Эриксон передал на Атлантею по общему каналу, чтобы женщины, дети, а также химики, оставленные на острове для работ над фугасами, и десятитысячный отряд тяжелой пехоты — охрана Туату и самый последний резерв геян — не выходили на воздух, а сидели бы в помещениях, и только в герметичных помещениях. Эта была мера предосторожности против внезапного появления в столице и городах-полисах гоминидов-телепортантов. Конечно, капитан беспокоился прежде всего о жене и дочери. Еще ему было бы невыносимо больно потерять Эву, своего первого помощника, верного друга и человека, который любил его ни за что — просто так. Раненую Эву он оставил на Сюзи… Да… еще Сю… Ее гибель тоже огорчила бы Эриксона. Она ведь была ему не чужая…
А что до остальных островитян… Все они — верноподданные слуги Великого джада, жизнь которых принадлежала ему…
Пока на Атлантее было спокойно. Видимо, Чаминг не хотел распылять свои силы или ему самому нужны были женщины, дети, остров и вообще весь мир.
До резервного модуля Эриксону оставалось совсем немного, когда перед ним оказался очередной аргун, почему-то без шлема. Видимо, шлем был потерян в бою. Пол взглянул аргуну в лицо, не прикрытое забралом, и чуть не оступился на камне: перед ним стоял Федор Шумаков — командир биологов, погибший
— Федор! — вырвалось у Эриксона.
Федор молча обрушил на капитана меч. Пол едва успел отразить удар, но он был настолько сильный, что меч Эриксона вылетел из его руки. В левой руке капитана был только щит, и следующий удар Шумакова капитан отразил уже щитом…
— Федор! — крикнул капитан. — Это я, Эриксон!
Еще один мощный удар, расколовший щит пополам, обрушился на капитана. Оставался только нож, прикрепленный к голени, но тянуться за ним не было времени. Мейси помочь не мог. За спиной капитана так гремела сталь, что было понятно: Петр отбивается от десяти аргунов, не меньше. И вокруг шла такая рубка, что секунда, потраченная на взгляд в сторону Великого джада, могла стоить жизни любому из его подданных.
Пол сделал шаг назад и оступился. Он упал, все еще глядя на командира биологов, восставшего из мертвых. Блеснул на солнце клинок…
«Все, — пронеслось в мозгу капитана, — конец приключения!»
Меч, который должен был снести Эриксону голову, вдруг выпал из мгновенно ослабевшей руки клона. Из его глаза, вспенившегося от крови, торчала стрела.
Капитан, подхватив меч и вскочив на ноги, бросил взгляд вверх — ему махнул рукой Жан Браге, паривший над землей. Это он, сделавший меткий выстрел, спас Великого джада от верной смерти. Пол махнул в ответ и воткнул меч в горло появившегося перед ним гоминида, который тут же исчез.
Эриксон еще раз посмотрел вверх: что-то его смутило, когда он благодарил Жана, что-то там, высоко в небе…
Геяне теснее сомкнули ряды и, поддерживаемые «летающими лучниками», отражая яростный натиск белых и голубых туник, еще ближе подступили к резервному модулю. Жан и его люди уже не оставляли своего капитана без присмотра.
А Эриксон все чаще и чаще бросал взгляд на небо.
— Жан, — отбиваясь сразу от трех аргунов, прикрывавшихся щитами от стрел десантников, позвал Эриксон, — что там в небе?
— Не разберу, капитан… Нужен шлем… Сейчас… — Браге замолчал и через минуту вновь заговорил: — Кажется, кто-то поднял в воздух «Прометей»…
— Что?! – не понял капитан.
Он увидел, что Чаминг применил новый тактический ход: все телепортанты-гоминиды вдруг появились в непосредственной близости от причальных ворот, преградив путь геянам, рвущимся на резервный…
— Жан, опрокинь их! — крикнул Эриксон.
Командир десантников тут же кинулся исполнять приказание Великого джада. Но стрелы десантников практически не причинили телепортантам никакого вреда: в них невозможно было попасть. Они не оставались на одном месте больше нескольких секунд, исчезали и тут же появлялись в другом — на метр, на два в стороне.
Значит, предстоял еще бой за резервный модуль — последний и, может быть, самый кровавый…
Капитан уже начал уставать, и это несмотря на полный комплекс подготовки, рассчитанный на самые невероятные нагрузки. Каждый его удар еще был сокрушителен, еще мог уложить наповал аргуна, но силы быстро таяли…
«Прометей», — вспомнил Эриксон слова Жана. — Откуда здесь «Прометей»? Я не приказывал… Или кто-то самовольно… Какая глупость…»
В этот момент густая тень наползла на землю.