Зов бездны
Шрифт:
Около трех часов утра мне показалось, что в постоянном грохоте соседнего водопада выделились один-два необычных звука, похожих на отдаленные приглушенные взрывы.
Я сразу вскочил и долго прислушивался, но ничего подозрительного не услышал. Видимо, слух обманул меня. Но вдруг новый глухой и уже более близкий звук донесся из глубины. Он повторялся через неравные промежутки времени, становясь все громче. Теперь я начал понимать его происхождение: когда перетаскивают и подтягивают тяжелые рюкзаки со снаряжением, их иногда сбрасывают на землю, и они производят такой глухой шум. Я не ошибся: вскоре до меня дошли другие характерные и хорошо известные звуки. Они подтвердили мое предположение — приближался один из участников экспедиции, волоча свой рюкзак. Я различал царапанье по скале, скрежет его ботинок, его вздохи и непонятный монолог, сдобренный руганью.
Жикель тоже проснулся и поделился со мной своими предположениями.
— Похоже на голос Феррандеса, — сказал он, — но еще не прошло и двенадцати часов, как они вышли. Это плохой признак.
Действительно мы расстались, чтобы встретиться в лучшем случае через сутки, и вот один из участников уже возвращается. Могло быть две причины такого раннего отступления: непреодолимое препятствие или несчастный случай.
Но вот из мрака появляется Феррандес. Весь мокрый, он поднимается к нам с огромным рюкзаком, который, по-видимому, тоже пропитан водой.
Запыхавшийся и обессиленный, на наши настойчивые расспросы он отвечает одной короткой, все объясняющей фразой:
— Там сифон!
Часом позже в подземный лагерь вернулись остальные участники разведки и жадно набросились на еду, подогретую для них Жикелем. Они подтвердили слова Феррандеса.
Группа дошла до водной преграды, остановившей предыдущие отряды, Ги Морель и Максим Феликс спустили на воду резиновую лодку, но, проплыв около ста метров по глубокому бьефу, натолкнулись на сифон. Это был тупик. От сильного удара о каменистый выступ лодка прорвалась и начала погружаться. Нужно было спешно отступать. Однако, несмотря на спешку, лодка все-таки затонула, и Морелю пришлось добираться до берега, поддерживая товарища. Задача была не из легких. Дело в том, что Максим Феликс, первоклассный спелеолог и спортсмен, имел один непростительный в данной обстановке недостаток — он совершенно не умел плавать.
Исследование пропасти Пьера, начатое в 1956 году, закончилось, таким образом, перед сифоном, который не позволял выйти наружу через грот Гуэй ди Эр. Наши предыдущие опыты по окрашиванию доказали существование единой гидрогеологической системы, но пройти ее из конца в конец спелеологи не смогли.
Тем не менее они спустились на значительную глубину — пятьсот шестьдесят четыре метра. Что касается сифона, то его, видимо, можно преодолеть под водой, но он расположен на слишком большом расстоянии от внешнего отверстия и на слишком значительной глубине. Туда трудно доставить необходимое снаряжение — акваланги, костюмы и баллоны со сжатым воздухом, требующие при переноске особой осторожности, а, кроме того, исследования на таком расстоянии от поверхности сопряжены с очень большой опасностью. Разумнее было вовсе не браться за это дело.
Оставалась, впрочем, еще одна предусмотренной программой возможность: проникнуть через сифон со стороны грота Гуэй ди Эр.
В 1956 году доктор Дюфур из Парижского спелеоклуба преодолел там один сифон, находившийся в ста пятидесяти метрах от входа в грот. Вернувшись в 1957 году в эти места, тот же доктор Дюфур опять прошел этот сифон и заявил, что грот кверху, то есть по направлению к пропасти Пьера, имеет вполне доступное продолжение. К несчастью, пересекая сифон вторично, он погиб в возрасте тридцати двух лет, сраженный гидрошоком. Это опасное и мало известное явление он специально изучал в течение многих лет и сам стал его жертвой.
Подъем на поверхность со дна пропасти Пьера через несколько ярусов и вертикальных колодцев со всем снаряжением, скопившимся в разных подземных лагерях (тридцать пять рюкзаков общим весом в шестьсот килограммов), был трудной задачей, подвергшей всех участников экспедиции 1958 года суровому испытанию. Подъем производили последовательно, по этапам, расположив всех участников цепочкой. Даже Раймонде пришлось принять участие в этой операции и спуститься на глубину до трехсот метров.
Лично мне такой подъем не показался бы особенно тяжелым в былые времена. Но, признаюсь, что если я не стал обузой, то и помощи от меня на сей раз было немного. Я довольствовался тем, что доставил на поверхность свой рюкзак и свою собственную персону, — это все, что позволил мне мой возраст: шестьдесят один год…
На поверхности меня встретила августовская ночь. Привыкнув к низкой температуре и сырости пропасти, я задохнулся от теплоты и тяжести предгрозового воздуха.
«Два дня и три ночи, проведенные под землей, не очень подействовали на вас», — это высказал мне с жестокой непосредственностью один из самых младших участников экспедиции — молодость не знает жалости! Встретив меня у выхода, он заявил, что для «развалины» я еще «вполне ничего»!
Прежде чем покинуть пропасть, вся головная группа — Морель, Кавалэн, Феррандес, Раву, Эрни и Beйдер — нашла в себе достаточно мужества, чтобы ещё подняться вверх по течению потока, куда до них никто но проникал, но вынуждена была остановиться перед вертикальным водопадом высотой около десяти метров. Они продвинулись на триста пятьдесят метров в сторону пропасти Раймонды, сократив на это расстояние неисследованный участок между двумя соседними пропастями, объединенными одной и той же подземной рекой. В конце экспедиции мы организовали последнюю вылазку в пропасть Раймонды, чтобы добраться до большого стотридцатиметрового водопада и, если возможно, спуститься в него. Но мы слишком переоценили свои силы. Люди были сильно утомлены неоднократными и трудными спусками в разные пропасти системы Тромба, и потому наша попытка потерпела полную неудачу. Спелеологи вернулись, даже не дойдя до водопада.
Однако экспедиция 1958 года не закончилась этим несколько обескураживающим поражением. Трое участников экспедиции еще смогли прославиться в гроте Гуэй ди Эр, где кончалась и выходила на поверхность система Тромба.
С 1956 года опыты окрашивания воды обнаружили, что подземный поток протекает через пропасти Раймонды и Пьера и появляется на поверхности через грот Гуэй ди Эр.
В 1956 году в этой пещере действовали наши коллеги из Парижского спелеоклуба, и доктор Дюфур победоносно преодолел сифон. Мы в то время гротом Гуэй ди Эр не занимались.
В 1957 году мы также воздержались от исследования Гуэй ди Эр. Именно тогда здесь трагически погиб доктор Дюфур. Но в 1958 году парижские спелеологи дали нам знать, что они сюда не вернутся, и мы должны были в свою очередь попробовать пересечь зловещий сифон. Я нырял в него голым без всякого снаряжения в 1930 году, а затем в 1948 году с неисправным аппаратом «Ле Приер».
4 августа 1958 года сильная группа марсельцев и скаутов из Экса прошла через Гуэй ди Эр и доставила к сифону, расположенному примерно в ста пятидесяти метрах от входа, тяжелое и громоздкое подводное снаряжение.
Точно в пятнадцать часов двадцать пять минут Ги Морель в костюме с аквалангом, поясом со свинцовыми грузилами и герметическим фонарем в руке нырнул под каменистый, погруженный под воду свод. За ним потянулся нейлоновый шнур, которым он был опоясан. От сильных взмахов ласт вода сразу помутнела. Бульканье больших пузырей, лопающихся на поверхности, становилось все реже и реже, а потом и вовсе прекратилось. Это был верный признак того, что наш человек-амфибия продвигается вперед и воздух, выдыхаемый им, задерживается где-то в верхней части сифонного свода!