Зов духов
Шрифт:
Он спустился ниже, к реке, почувствовав знакомую энергию. На берегу, прислонившись к дереву, дремала Ома. «Уснула, как и всегда. Ничего не меняется», – он мысленно усмехнулся, глядя на нее. Волосы рассыпались по плечам серебристым водопадом, она сжимала руки в кулаки, а на лице читался страх. Вероятно, не может пробудиться от кошмара. Он приблизился, сев на ветвь дерева. Рядом с ее энергией была чужеродная, незнакомая. Духи, но не те, волю которых он исполняет. Он усилил проявление своего духа в вороне, давая им понять, что он рядом, и незнакомая энергия нехотя отступила.
– О, Вирхо, – голос Рут прозвучал совсем рядом, – снова сливался с вороном?
– Когда покидаю свою голову, зов не такой сильный, – Вирхо кивнул.
– Я приготовила поесть, а то оба бы голодом сидели.
– Мне и нужно голодом сидеть, – Вирхо усмехнулся.
– А девочка из чувства поддержки вместе с тобой, – Рут хмыкнула. – И так худая, того и глядишь ветром унесет.
Он слышал, как она прошла к очагу. Каждый ее шаг сопровождался шарканьем обуви по полу. Тихим шелестом отозвались дрова в потрескивающем пламени, когда Рут их ворошила. В его голове – гудело, скребло, изводило. Он попытался заглушить этот шум, отвлекшись на мысли. В его сознании возникали образы, которые он видел, будучи в теле ворона.
Пытался вспомнить энергию, которую почувствовал на берегу реки: чужеродную, не принадлежавшую их духам. Неправильную. Энергия их духов по ощущениям была как порыв ветра, который ощущаешь влажной ладонью: холодная, необузданная, не подчинявшаяся твоей воле. Она приходит и уходит тогда, когда сама этого хочет. Эта же энергия ощущалась как нагретая на солнце сухая земля, которую можно сжать в ладони, подчинить и направить. Или высыпать, пропустив сквозь пальцы.
– Не забудь принять травы, – тихий голос, шуршащий, как листья на ветру, отвлек его от размышлений.
– Не забуду, – он улыбнулся, – но точно не сейчас. Голова и без того мутная.
– Потерпи еще немного, Вирхо. Если ты уверен, завтра все закончится.
Он это знал, но терпение уже было на исходе. Зов был сильный – сильнее, чем те, что были раньше. Сознание скребло, а тело болезненно ныло. Короткие моменты облегчения – когда делил сознание с вороном. Подготовка предполагала, к тому же, и ограничения в еде. Желудок уже сводило при мысли о ней. Но чистота духа была возможна лишь при чистоте тела физического.
– Я зайду утром, – снова шаркающие шаги, в направлении к двери, – доброй ночи, Вирхо.
– Доброй, – он кивнул, улыбнувшись женщине.
Дверь скрипнула и с тихим стуком закрылась. Вирхо поднялся, прошел к кровати. Стоило ему сесть, как под руку подлез кот, требуя ласки. Видящий запустил руку в шерсть, и раздалось громкое мурлыканье. Мышелов всегда скрашивал его одиночество. Вирхо не любил оставаться один. Особенно это давило сейчас, когда в его голове стоял шум – будто пчелы в ней устроили улей. Когда кто-то был рядом, он мог сосредоточиться хотя бы на чужом голосе, пока его собственный внутренний заглушался этим жужжанием. В жизни Видящего было много хорошего, но иногда она становилась совершенно невыносимой.
Ему было чуть больше двадцати, когда прошлый Видящий умер, и настало время инициации. Множество духов тогда собралось, чтобы принять его, дать доступ к своей силе. Забрать его жизнь, чтобы он мог возродиться Видящим. И все эти духи были ветром, обдающим промокшее после дождя тело.
Его мысли снова вернулись к энергии незнакомых духов. Духи, что питались энергией людей, ощущались иначе: как жар, голод, дрожь в теле. Те, что питались эмоциями, пробуждали эти эмоции в теле. Не была похожа она и на то, что ощущаешь рядом с духами Нижнего мира: контакт с ними похож на соприкосновение с чем-то липким и неприятным. Энергию, подобную той, что он ощутил сегодня, он не чувствовал ни разу за всю свою бытность Видящим. Незнакомая сила незнакомых духов.
С приходом сумерек в деревне просыпалась совсем другая жизнь. Местные сидели у входов в дома и о чем-то тихо беседовали: никакой суеты, лишь почти физически ощущаемое спокойствие приближающейся ночи. Через небольшие окошки домов пробивался свет свечей, и, если немного прикрыть глаза, заставив картинку плыть перед взором, эти огоньки были похожи на звезды. Ома подняла взгляд: небо сегодня было ясное, ни единого облачка, и уже показался серп луны. Виски пронзило болью, напоминая, что стоит отправляться домой.
– Ты припозднилась, – голос Кйала, прозвучавший сзади, заставил Ому вздрогнуть. От воспоминаний о наваждении у реки вдоль позвоночника прошлись мурашки, и она протяжно выдохнула, чтобы успокоиться. Он поравнялся с ней, широко улыбаясь.
– Просила же, чтоб не подкрадывался, – она пихнула его локтем в бок, слегка улыбнувшись в ответ.
– Привычка, – он пожал плечами. – Так что, как прошло общение с духами?
– Как и обычно. Никак, – Ома хмыкнула, нервно сжав и разжав кулаки, – после завтрашнего обряда будет больше времени на практики.
– Волнуешься?
«Да, но точно не из-за обряда», – эту мысль она оставила при себе.
– Отнюдь, – она выдохнула, слегка поморщившись, когда в висках снова отдало болезненной пульсацией.
– Всегда кулаки сжимаешь, когда нервничаешь, – он усмехнулся.
– Наградить тебя за наблюдательность? – Ома закусила губу, сдерживая улыбку, – на самом деле, мне тревожно. Духи ведь не зовут по пустякам. И отец ничего не рассказывает. Хотя я вижу, что и он тоже неспокоен. Наверное, причина этому то, что зов изводит его.
– Ну, в прошлый раз, насколько я знаю, зов привел его к тебе, – он улыбнулся, – уверен, тревожиться не о чем. Может, в этот раз он вернется, сообщив о новом избранном духами?
– Было бы неплохо, – Ома хмыкнула. Она понимала, что это вряд ли возможно, но где-то в сердце все же была надежда, что появится новый претендент на место Видящего вместо нее. Они остановились у входа в дом, где уже горела свеча, говорящая, что заходила бабушка Рут.
– Все еще не понимаю, почему ты не хочешь Видящей становиться, – он усмехнулся, и Ома задержала взгляд на карих глазах, в которых мелькнул отблеск света.