Шрифт:
Жасмин с Монмарта.
Чёрный цвет для блондинки, даже самой невзрачной, является беспроигрышным. Мужской взгляд непременно зацепится на светловолосой головке да ещё подстриженной «каре», да ещё с красными бусами на белоснежной шее ну и, конечно же, на фоне чёрного наряда.
Американка Джулия летела в Лос-Анджелес через Париж, когда её внимание привлекла именно такая блондинка. Джулия сама была одета в чёрное и тоже подстрижена «каре». Единственное что их отличало – это цвет волос. У Джулии они были чёрными.
«И тут мы с ней совпали» – усмехнулась
Самолёт взлетел и взял курс на Лос-Анджелес. Джулия боялась летать. Особенно она трусила во время взлёта и всегда по страусинному закрывала лицо газетой. Каково было её удивление, когда её соседка тоже закрыла на взлёте лицо журналом.
Стюардессы принялись раздавать трансконтинентальный обед, и Джулия заметила, что блондинка, как и она, тоже выбрала курицу.
– Меня зовут Жасмин, – первой заговорила соседка.
– А я Джулия.
– Мы с тобой одинаково одеты.
– И с одинаковыми причёсками.
– А если бы ты подкрасилась как и я в блондинку, то мы выглядели вообще как сёстры-близняшки.
Соседки рассмеялись.
– Летишь домой?
– Да я живу в Лос-Анджелесе, а ты.
– Я парижанка. Решила прогуляться по местам моей молодости.
– Бывала у нас ещё?
– Да. Очень давно гастролировала по Калифорнии.
– Ты певица?
– Да, но сейчас не выступаю.
– Погоди, я тебя вспомнила. Ты знаменитая Жасмин с Монмарта?
– Совершенно верно.
– Мы с отцом ходили на твой концерт. Это было просто изумительно. Отец был в восторге.
– Где сейчас твой отец?
– Он умер недавно, – с грустью ответила Джулия, – я возвращаюсь из Армении после его похорон.
– Ты хоронила отца в Армении? – удивилась Жасмин.
– Такова была его последняя воля.
– Но почему?
– О, это длинная и запутанная история. Мой отец оттуда родом. Детство провёл у озера Ван, потом спасаясь от резни попал в Советскую Армению, воевал против фашистов, потерял руку, учился в развед. школе, внедрился в штаб немецких войск, но внезапно потерял связь со своими и вместе с немцами вынужденно отступал вплоть до Франции, где и попал в плен к американцам.
– А в Америке как оказался?
– Сперва как военнопленный, а потом остался там навсегда. Женился на моей матери и они родили меня.
– А вот я своего отца никогда не видела, – грустно произнесла Жасмин.
Джулия вопросительно посмотрела на соседку.
– Моя мать имела сложную молодость, – начала свой рассказ француженка, – сначала она говорила, что мой отец служит в Иностранном легионе, далеко в Африке, и я его долго ждала. Каждый раз, когда возле нашего дома проходил мужчина в форме военного, я с замиранием сердца подбегала к нему, думая, что это вернулся мой отец. Мать это замечала и поэтому, однажды заявила мне, что отец без вести пропал. Лучше бы она сказала, что он погиб и тогда я бы навсегда потеряла надежду увидеть его. Я продолжала ждать и надеяться. Даже когда стала певицей и собирала на концертах полные залы, всегда искала взглядом именно его. Так было в Париже, Риме, Мадриде. Но больше всего мне, почему, то казалось, что я его увижу во время выступления в Лос-Анджелесе.
– Этот концерт я отлично помню. Мы с моим отцом там присутствовали. Ты пела волшебно, и зрители были в восторге, особенно мой отец. А ведь я с трудом уговорила его пойти. Он всячески отнекивался, но когда пришёл, увидел тебя, услышал французские песни, то буквально замер. Какое- то магическое чувство заворожило его.
– Ваш отец бывал во Франции?
– До того как попасть в плен он служил во французском Кане.
– Моя мать до Парижа тоже жила там, – сказала Жасмин.
– Где сейчас твоя мать, жива?
– Да, жива, но в плохом состоянии.
– Что- то онкологическое?
– Нет с этим всё в порядке. У неё умственные проблемы. Врачи это называют старческой деменцией, хотя ей ещё не исполнилось 75. Мне пришлось её поместить в специальное заведение. Она там в хороших условиях, под присмотром специалистов, и я частенько навещаю. Кроме неё у меня больше никого нету, ни братьев, ни сестёр.
– У тебя нет своей семьи?
– Я никогда не была замужем. Вечные гастроли, переезды. Знаешь, богемная жизнь одновременно и завораживает и сбивает с толку, а когда уходит молодость, то остаёшься без семьи и детей.
– Неужели ты не смогла найти себе избранника сердца?
– Представь себе, что нет. Когда тебя окружают толпы поклонников сделать это почти невозможно. Да к тому же я по натуре, как и моя мать, феминистка.
– Но тебя то она родила?
– Да родила. Меня тоже это всегда удивляло. Как могло такое случиться с женщиной, у которой была идиосинкразия на мужчин. Ты знаешь, у моей мамы была трудная жизнь: война, оккупация, послевоенные гонения за сотрудничество с фашистами, жили мы тогда бедно, еле сводили концы с концами. Это уже потом, когда я пробилась на сцену, смогли вздохнуть свободно. Но всё это не могло не отразиться на её здоровье.
– Ты сейчас в Париже живёшь?
– Да, живу одна в Париже. Одна и путешествую. За свою концертную деятельность я смогла накопить достаточно средств, чтобы сейчас безбедно жить. Теперь расскажи ты о себе.
– Я сейчас вдова. Год назад похоронила мужа, он рано ушёл от нас – онкология. Теперь вот похоронила отца. Но дочка у меня есть – юная красавица Элен. В голове – музыка, артисты Голливуда, короче ветер и туман.
– Так это и хорошо, что она так увлечена искусством. Значит прочая дурь ей безразлична. Это я по себе знаю.
Беспосадочный полёт из Парижа в Лос-Анджелес длится 12 часов, и за это время соседки отлично подружились.
– А в Лос-Анджелесе где думаешь остановиться?
– Да где придётся. Хороших отелей много. Долго не задержусь на одном месте. Намерена прокатиться- в Лас-Вегас, Сан-Франциско, Сан-Диего, – короче всюду где я когда то гастролировала.
– А знаешь что? Поживи с нами в Пасадене. Это рядом с Лос-Анджелесом.
– Я вас не стесню?
– Нисколечко. Жить будешь в доме покойного отца, что напротив нашего. Он сейчас будет пустовать. Я его потом продам или сдам в аренду. А пока живи сколько хочешь. Элен будет от тебя просто без ума.