Зов глубины
Шрифт:
«Я задыхаюсь! Чёрт, я задыхаюсь!»
Его сковал страх, застлав мозг красной пеленой. Но упорные тренировки не прошли даром. Подавив панику, Леон задержал дыхание и, разогнав скутер до предела, весь остаток сил вложил в толчки ласт. Нужно выбраться отсюда – остальное не важно! Может, ему всё-таки удастся преодолеть смертельную зону – даже без неприкосновенного запаса…
– Леон! Ответь!
Леон запоздало заметил, что слишком резко дал газ: от рывка ручки скутера выскользнули у него из пальцев, и, избавившись от веса Леона, торпеда умчалась в темноту. Чёрт!
Наверное, скутер уже остановился; когда за ручки
У Леона кружилась голова, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. У него не больше минуты.
Шестьдесят секунд жизни.
Вдруг рядом появилась Люси и потащила его дальше:
– Давай! Не задерживайся!
Леон не сопротивлялся. Он совсем ослаб, сознание ускользало – он ничего не мог поделать. Перед его мысленным взором предстало чьё-то бледное лицо, короткие светлые волосы, освещённые тропическим солнцем, в голове раздался молодой смех… Тим, который уже так давно заменяет ему отца… Тим… А вот и родители – размытые, как на нечёткой фотографии… Образ растворился, оставив одну темноту, грозящую поглотить его.
Леон слабо попытался вдохнуть, горло свело судорогой, он попытался ещё раз – и почувствовал, что железное кольцо, сжимавшее горло, чуть ослабло. Неужели в море снова появился кислород? Он жадно хватал ртом жидкость, поступающую из костюма, и скоро ему полегчало. На дайвпаде мигали всевозможные предупреждения, но Леон не обращал на них внимания. У него всё ещё кружилась голова – он надеялся, что через несколько минут это пройдёт.
– Что это было? – спросил он Люси.
– Не знаю. Просто жуть, – жалобно донеслась в ответ крошечная мысленная искорка.
Леон, нащупав рацию, включил её:
– Эллард? Слышишь меня?
– Что с тобой творится, Леон? Минуту назад твой пульс был выше ста девяноста!
Леон слабо пошевелил губами, и компьютерный голос дайвпада перевёл шёпотом:
– Кажется, мне всё-таки нужен батискаф. Желательно поскорее.
Пытаясь унять бешеное сердцебиение, он отдался на волю морского течения, впервые начав понимать тех, кому темнота морских глубин кажется мрачной и опасной.
Два мира
Ему обещали, что его подберёт «Марлин» – один из двух больших батискафов, имеющихся на станции. Батискаф только что забрал с поверхности посетителей и находился всего в нескольких милях от Леона.
Сначала Леон услышал под водой гудение, а потом увидел в бескрайней темноте светящиеся точки бортовых огней. Огни всё росли, и вот наконец перед ним остановился батискаф – огромное сооружение из металла и стекла с крутящимися пропеллерами по бокам. Прожекторы ослепили Леона, металлические руки-манипуляторы будто тянулись к нему. Через большую прозрачную полусферу с передней стороны «Марлина» он разглядел людей – ага, за штурвалом Патрик. Заметив Леона, он жестом спросил, всё ли в порядке. Леон в ответ согнул большой и указательный пальцы в букву «О». Да, теперь всё о’кей.
– Справишься? – спросил он Люси, погладив её по мягкой коже. – Я буду совсем близко.
Она нерешительно отцепила от него щупальца, скользнула к батискафу и присосалась в безопасном месте к внешней оболочке.
– Доброго плаванья!
– До скорого. – Леон с облегчением приблизился к «Марлину» и пролез в открывшийся перед ним шлюз. Теперь предстояла неприятная часть – одна из причин, по которой Леон не любил возвращаться в сухость. Он деактивировал окси-скин, а значит, круговорот жидкости в костюме прекратился. Несколько мгновений он не сможет дышать – Леон снова почувствовал приступ недавнего страха.
«Спокойно, спокойно, – уговаривал себя он, специальным инструментом расстёгивая костюм на голове, – потерпи немного». Теперь осталось лишь избавиться от жидкости в лёгких – вещества под названием перфторуглерод. Тоже процедура не из приятных. Наклонившись, Леон стал откашливаться и отплёвываться. ПФУ, как он и другие водолазы сокращённо называли это вещество, плюхнулся в чашу и исчез в специальной ёмкости. Хрипя и задыхаясь, Леон пытался снова приспособиться к чуждой стихии. Похоже, с каждым разом это даётся ему всё труднее. От напряжения у него свело горло.
Обессиленный, он стащил с себя дорогой высокотехнологичный водолазный костюм и осторожно отсоединил его от венозного катетера с внутренней стороны локтевого сгиба. Хорошо, что это не больно – если только место укола опять не воспалится. Леон вытер короткие тёмные волосы полотенцем и натянул комбинезон с логотипом ARAC. Теперь он снова всё видел чётко; обычно проходит несколько секунд, прежде чем глаза перестроятся и сфокусируются без автоматических линз водолазного костюма.
Первое, что он увидел – открытый внутренний шлюз батискафа. Чёрт, неужели все наблюдали, как он выплёвывал ПФУ и раздевался почти догола?! Патрик, мерзавец! Нельзя было повременить с открытием шлюза?!
Патрик широко ухмыльнулся и подмигнул ему. Двое других в батискафе без улыбки таращились на Леона. Худощавая блондинка куталась в огромный Патриков свитер из натуральной новозеландской шерсти. Наверное, забыла прихватить с собой тёплые вещи. Рядом с ней сидела девочка примерно его возраста. Леон скользнул по ней смущённым взглядом. Карие глаза, гладкие волосы медового цвета, обрамляющие миловидное овальное лицо. Пожалуй, чуть полновата – особенно в бёдрах. Что они здесь делают – неужели собираются на подводную станцию? Туристы к ним сроду не заглядывали.
– Привет, – улыбнулась ему девочка.
– Привет, – поздоровался Леон. Ему пришлось повторить приветствие: поначалу его голос всегда хрипловат. Он почувствовал, что краснеет. Леон заметил, что до сих пор стоит у шлюза, только когда Патрик прогремел:
– Эй, Октобой [5] , садись и располагайся поудобнее – поедем дальше. У тебя всё нормально?
– Э… да. Ничего особенного не произошло. – Это была не совсем правда – ведь он едва не погиб. Но сейчас не время для драматических историй. Вот вернутся с Люси домой – тогда и расскажут обо всём Элларду и остальным.
5
Octoboy – от английского octopus (осьминог) + boy (мальчик).