Зов Морского царя
Шрифт:
Пришлось изо всех сил сжать зубы, чтобы не поддаться новому искушению. Прав был Ян, убийственно прав, когда говорил о силе и воле, которыми обладает каждый из артефактов. Гусли не приносят добра. Садко они привели на морское дно. Затем приманили к себе Отто фон Марка и, вкусив кровавую жертву, выбрались на берег, чтобы снова искушать золотым флером власти и мнимого всемогущества. Мнимого– вот основное слово.
Где-то совсем рядом зашелестела трава, визгливо лязгнул металл, и Глеб обрадовался, что не поддался порыву вскочить и отобрать гусли: вокруг все еще растерянно стоящего светловолосого возникли
Рыцари сблизились. Какое-то время парень видел только их широкие, накрытые плащами спины. А потом они вновь отступили, и двое из них тащили светловолосого, которого теперь едва можно было узнать из-за разбитого в кровь лица. Его волокли под руки, а босые ноги безвольно волочились по песку, оставляя глубокие следы, похожие на две вспаханные борозды. Еще двое рыцарей сняли плащи и сделали из них что-то вроде погребальных носилок, куда положили тело Отто фон Марка.
Глеб вжался в песок, и его не заметили, прошли мимо, грубо переговариваясь по-немецки. По-старонемецки. Может, Александра поняла бы их, но Глебу не требовался перевод. Он и так догадался, что пленного отвезут в замок, куда под покровом тайны уже прибыл сам глава Тевтонского ордена.
Убийца рыцаря не обладал сокровищем долгое время. Теперь его ждут допросы и смерть– может быть, довольно гуманная, через повешение, может, более изощренная, например, четвертование – в качестве урока для остальных, но хуже всего, если он станет узником мрачных подвалов замка, куда не заглядывает ни единый лучик света, где заключенные забывают даже собственное имя и, пока не сходят с ума, ежечасно молят о скорейшей смерти…
Заржали и захрипели кони, почувствовав мертвое тело. Животные очень чувствительны к смерти. Глеб знал это и сейчас, вырвав из песка длинную сухую травинку, он, как никогда, чувствовал зыбкость границы между жизнью и смертью. Жизнь и смерть– летящая в воздухе монетка, никогда не знаешь, какой стороной она упадет…
Он не знал, сколько прошло времени. Но над песчаными холмами слабо заалело небо. Медленно поднимающееся солнце бросило на горизонт розовые блики, наступало утро.
Море уже не билось так бешено, но над водой и над дюнами летали чайки, гортанно перекрикиваясь, словно разыскивая что-то… вернее, кого-то. Глеб прекрасно знал, кого. Надо будет дать знать Чернаве, что их враг давным-давно мертв.
Парень скатился с дюны на пляж. Что-то было не так.
Ах да, он никогда не оставался так надолго в прошлом.
Прошлое, как зыбучий песок, засасывает его все глубже и глубже… Но должен ведь быть какой-то выход… Должен!
И долг, и ребята, и, главное, Ольга ждут его по ту сторону реки времени. И он найдет путь, чтобы вернуться к ним. Парень опустился на еще влажный после ночного безумия песок. Неподалеку, умирая, билась в агонии маленькая серебристая рыбка. Глеб взял ее и, размахнувшись, закинул в море. Пусть хоть она вернется в родную стихию.
–Глеб! Глеб!
Динка уже не верила, что он очнется, но парень открыл глаза и тихо застонал.
–Вот, попей!– Саша заботливо наклонилась над ним, протягивая бутыль с водой.
Глеб отхлебнул и закашлялся.
–Все… хорошо…– наконец хрипло выговорил он.
Динка просто с ума сходила от любопытства, однако удивившим саму себя усилием воли удержалась от вопросов, тем более Александра бросила на нее косой, но весьма выразительный взгляд.
Глеб жадно пил воду, словно пробыл в отключке не час, а целые сутки.
–Спасибо.– Он вылил остатки воды в подставленную ковшиком ладонь и умылся.
При этом на ладони его мелькнул бурый след, похожий на ожог, в форме растопырившей крылья птицы.
–Ой, что это?– не выдержала Динка и тут же прикусила язык.
Но Глеб и сам с удивлением разглядывал ладонь.
–Я думал, след исчез… Это сокол,– Глеб дотронулся до ожога пальцем.– Мне его дали на Арконе, для верного пути. Выходит, вот как он работает.
–Ух ты!– Динка склонилась над рукой Глеба.– Здорово! Ты теперь еще круче путешествовать во времени сможешь!
Она оглянулась на друзей, ища поддержки, и тут же, словно на каменную стену, наткнулась на взгляд Яна. Тот смотрел на Глеба задумчиво и очень серьезно. Было заметно, что он вовсе не рад за друга, а напротив, сильно переживает.
Глеб тоже поймал его взгляд. С полминуты парни смотрели друг на друга, а потом Глеб кивнул, словно соглашаясь с какой-то мыслью Яна.
–Что-то случилось?– Саша растерянно смотрела то на одного, то на другого.
–Нет, ничего,– Глеб с усилием поднялся с песка, постоял немного, глядя на морскую гладь.– Я видел гусли. Ян прав, это совсем не простая вещь. Они хотели, чтобы я их взял. Они этого очень хотели, и я едва не поддался.
–Вещь, наделенная разумом? Круто!– воскликнула Динка.
–Ну так,– Глеб зябко повел плечами.– Ничего особо хорошего.
–Древний артефакт, как я и говорил. И что с ними случилось? Увезли в замок к магистру?– уточнил Ян.
–Увезли,– подтвердил Глеб и повернулся к Саше.– Передай своей знакомой русалке, что их враг умер, я расскажу тебе, как…
Динка вернулась в гостиницу слегка разочарованная. След гуслей был пока слишком нечеток. Да и вообще стоит ли их искать, если они несут одни неприятности. Хотя как раз-то, возможно, и стоит. Отнести их к Евгению Михайловичу и с наслаждением наблюдать, как действует проклятие. Динка надеялась, что умрет он не так быстро, как мерзкий Отто фон Марк. Пусть бы перед смертью еще помучился. Тот, кто считает себя вправе походя разрушать чужие судьбы, не заслуживает легкой смерти.
Девочка как раз обдумывала это, сидя на кровати и стягивая кроссовки, когда в дверь номера постучали.
–Открыто!– крикнула она.
На пороге появился Ян.
–Нет ее!– фыркнула Динка, имея в виду свою соседку по комнате Сашу.
Но Ян покачал головой и, войдя в комнату, плотно прикрыл за собой дверь. Динка заинтригованно за ним наблюдала.
Ян подошел к ней и молча окинул внимательным взглядом, от которого девочке стало немного не по себе.
–Ты пришел на меня полюбоваться? Так бы сразу и сказал. Хочешь, я тебе фотку подарю, у меня есть хорошая!– выпалила Динка, чувствуя себя все более неуютно.