Зов ночи
Шрифт:
— Почти час, — ответил Дино. — Ладно, не буду мешать. Одевайся!
Он удалился. Но Рената осталась. Я видела, что ее лицо спокойно. Тогда я выбралась из ванны и оглядела себя в бронзовое зеркало. Кожа была гладкой, от ран и царапин не осталось и следа. Лихорадочное состояние исчезло. Я чувствовала себя здоровой и полной сил. Я вытерлась и начала одеваться.
— От тебя пахнет вампиром, — сказала Рената. — Видимо, поэтому впервые я не ощущаю никакого напряжения в твоем присутствии.
— Не знаю, как вас и благодарить, — пробормотала я. — Вы спасли мне жизнь. Уж очень худо мне было.
— Когда у тебя самолет? —
— В пять вечера, но сама понимаешь, нужно быть часа за полтора.
— Хочешь, я тебя отвезу? — предложила она.
— Ты же не любишь машины! — улыбнулась я, продолжая удивляться в душе ее любезному тону и готовности помочь. — Я доеду на такси!
— От тебя пахнет вампиром, — вновь повторила Рената. — Но уже меньше. Скоро запах крови Дино выветрится окончательно, и ты снова станешь потенциальной добычей. Инстинкты преодолеть крайне трудно, — добавила она и вздохнула. — Не представляю, как я смогу общаться с Грегом… если тебе, конечно, удастся вернуть его в наше время!
— Удастся! — твердо проговорила я, расчесывая волосы.
Когда я открыла дверь и хотела выйти из ванной, Рената вдруг схватила меня за руку. Я вздрогнула и отодвинулась. Мало ли что было у нее на уме. Хотя сейчас я казалась ей ближе, чем когда-либо.
— Ты чего? — спросила я, вглядываясь в ее лицо.
Но оно выглядело спокойным. Рената взяла со столика зеркало и протянула его мне:
— Вот что, Лада, возьми его с собой!
— Это зачем? — удивилась я.
— Все-таки оборотни! — ответила она. — А здесь с обратной стороны есть иероглифы-заклинания против их силы. Мало ли! Ведь ты окажешься среди них в полнолуние.
Я задумалась. По правде говоря, меня тоже это волновало. Хотя и Тин, и славы казались вполне дружелюбными и адекватными.
— Но как ты расстанешься с таким бесценным для тебя сокровищем? — поинтересовалась я. — Наверное, часами на себя любуешься? С такой-то красотой!
Рената смутилась. Я смотрела на нее с любопытством. Она опустила ресницы, потрогала в вырезе платья украшение. Взяв зеркало, посмотрела на себя. Тут только я обратила внимание на изысканное колье из крупных льдисто-голубых бриллиантов.
— Подарок Дино! — припомнила я.
— Он тебе сказал? — смутилась она. — Да, его подарок. Правда, красиво? Хотя я равнодушна к драгоценностям, но это колье мне понравилось.
Рената снова заглянула в зеркало. Затем нахмурилась и отдала его мне.
— Хорошо, — кивнула я. — Обещаю вернуть его в целости и сохранности. А Дино… — начала я и замолчала.
— Интересный, — тихо ответила она. — Но больше увлекаться я никем не собираюсь. С меня хватило Ганса!
— Дино совсем другой! — заметила я. — И он достоин любви!
— Ты меня удивляешь, — рассмеялась она. — Все забываешь, что мы не люди, и ваши чувства нам чужды по определению.
Я не стала развивать эту тему и вышла из ванной.
В гостиной сидел Дино. Это меня не удивило. Он выглядел довольным и спокойным. Я поблагодарила еще раз и сказала, что мне пора домой, так как совсем скоро в аэропорт. Они закивали. Дино встал рядом с Ренатой. Вместе выглядели они очень эффектно: изящная кареглазая брюнетка и платиновый блондин с раскосыми зелеными глазами. Я улыбнулась им, но возле двери задержалась. Рената вскинула брови. А Дино сказал:
— Лада хочет побывать на прощание
— И когда ты только перестанешь читать мои мысли! — укоризненно заметила я и погрозила ему пальцем.
— Но я ничего нового не нарисовала, — пожала плечами Рената. — Конечно, если хочешь…
Она открыла дверь в холл и двинулась в мастерскую. Я последовала за ней. На мольберте и правда стояло все то же полотно. Рената изобразила дворик, в углу куст сирени, в глубине длинный барак из коричневых неровных досок. Ржавый козырек над кривоватым крыльцом, рядом лавочка, пробивающаяся трава — все выглядело натурально. В этом бараке в 1923 году проживал Грег с родителями. В трансах я уже побывала в том времени и даже заходила внутрь, в комнатенку Грега. Но Рената так его и не видела, поэтому на полотне не было моего любимого. И это меня чрезвычайно угнетало. После «лечения» я чувствовала легкость во всем теле, ум был ясным, эмоции яркими, зрение и слух обострились. Я приписывала это действию вампирской крови. После беспрерывной боли такое состояние вызывало что-то сродни эйфории. Но сейчас, стоя у полотна, я внезапно ощутила приступ сильнейшей тоски. И это было настолько неприятно после приподнятого легкого настроения, что я приблизилась к картине и, сама не понимая, что делаю, закричала в ее глубину:
— Грег, любимый! Где ты? Я так хочу тебя увидеть!
И вдруг какой-то мощный поток подхватил меня, и я полетела головой вперед прямо внутрь полотна.
Я вскрикнула, поняв, что оказалась возле барака.
Оглянулась и увидела по ту сторону картины мастерскую. Дино и Рената стояли в оцепенении и не сводили с меня глаз.
— Рената! — закричала я. — Не знаю, как я здесь очутилась!
Они что-то говорили, но я не слышала.
— Видимо, это стало возможным из-за вампирской энергии, — пробормотала я. — Ведь я все еще ей окутана с ног до головы. Но кто бы мог подумать, что это так подействует! Ведь Рената не раз мне говорила, что людей невозможно отправить внутрь ее картин.
— Точно, это невозможно! — раздался рядом со мной голос, и она возникла возле барака. — Ты удивляешь меня все больше! Вернее, твоя необычайная сила.
— Я час лежала в воде, смешанной с вампирской кровью, — ответила я. — Так что удивляться нечему.
— Да, видимо, все дело в этом, — согласилась Рената. — Пошли внутрь? Может, в этот раз Грег окажется там? Но учти, это будет всего лишь нарисованный Грег! Так что держи себя в руках!
И Рената открыла дверь. Меня удивило, что я слышу скрип. Я потрогала ручку и ощутила шероховатость облупившейся краски.
— Я все слышу и чувствую! — сказала я. — А ведь в прошлый раз все это было для меня видимым, но несуществующим. Странно.
Как-то Рената уже пыталась изобразить этот дворик. Она нарисовала меня в виде призрака у куста сирени… Когда Рената вошла в картину, я ощутила, что будто бы раздваиваюсь. Одна часть моего сознания осталась в мастерской, а другая — перенеслась в картину. Таким образом, я впервые смогла войти внутрь произведения Ренаты. Я чувствовала себя тогда словно несуществующей: не ощущала на ощупь предметы, не касалась земли ногами, просто плыла над ней. Хотя Рената не раз мне говорила, что она в своих полотнах все воспринимает как настоящее, словно оказывается в параллельном мире. И вот сейчас я поняла, что она имеет в виду. Это был и правда настоящий мир, просто несколько другой.