Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант (CИ)
Шрифт:
– Откуда тут в лесу педофилам взяться? За сто кэмэ от ближайшего населённого пункта...
– Стоп! Ближайший населённый пункт! Ты гений, Илюша!
– Не вижу ничего гениального. До Клима, как я уже говорил, без малого сто километров. Пока туда смотаемся, пока там определимся, к утру дай бог вернутся.
– Да причём здесь Клим! Лиза рассказывала, что комнатку в частном доме в одном посёлке снимала, там они с Димкой и жили. Собственно, Димка жил, Лиза его когда могла навещала... Тут недалеко - километров пять от ЭКОРа дальше по трассе.
– Что-то я никакого посёлка не заметил, - с сомнением сказал Илья.
–
– А как мы там этот дом искать будем? Ночь, хоть глаз коли.
– Ничего, какое-никакое освещение там должно быть. А дом Димка укажет. С хозяйкой его оставим. А как Горшечкина вызволим, тогда и заберём...
9.
Рош Лочан материализовался, отключил энергетический 'плащ', делавший его невидимым, и не спеша подошел к алтарю-саркофагу, занимавшему почти половину большой комнаты, служившей ему спальней. Ментально прислушался, привычно обходя вокруг хрустальную четырёхгранную призму, потом - для верности - просканировал все помещения вокруг; присутствия посторонних не ощущалось.
Его личные покои в монастыре Монсеррат были недоступны всем, кроме хозяина, о них не знали ни монахи, ни настоятель. Для обитателей монастыря рош Лочан был одним из отчаявшихся, попросившим у них убежища от мирской жизни. Он убедил настоятеля, что хочет полного уединения, пожертвовал огромную сумму на счёт монастыря и получил разрешение навсегда поселиться здесь. По его просьбе была выделена скромная келья в самом дальнем крыле круглой башни, примыкающей к горной гряде и позволено было не выходя оставаться в ней, сколько душе угодно. Единственным условием было не принимать в стенах монастыря гостей, и рош Лочан торжественно поклялся не нарушать этот запрет.
Вход в личные покои (которые на самом деле уже много столетий служили одним из убежищ дасам) начинался из обычной аскетически обставленной кельи. Из кельи только сам хозяин мог беспрепятственно проникнуть в свои собственные апартаменты, спрятанные от посторонних глаз в глубине горы. Согласно договору с настоятелем, два раза в день монахи приносили рош Лочану еду и фрукты, оставляя в нише стены перед входной дверью кельи. Если пища оставалась нетронутой, никто не интересовался, почему. Посуду (полную или пустую) перед каждой трапезой меняли на новую. Это тоже было одним из пунктов договора, щедро оплаченным.
Монастырь, расположенный в Коста-Браве, в пятидесяти километрах к северо-западу от Барселоны, получил своё название благодаря окружающей его горной гряде Монсеррат. В переводе с каталонского Монсеррат означает 'зазубренная гора' или попросту 'пила'. И действительно, тысячи известняковых скал причудливой формы, словно забор окружающие с трёх сторон монастырь, напоминают собой зазубрины источенной веками употребления пилы. Человеческая фантазия дала отдельным скалам весьма характерные и порой занимательные имена: Мумия, Брюхо епископа, Хобот слона, Лошадь Бернарда.
Этот монастырь до сих пор оставался для рош Лочана любимым местом пребывания, даже несмотря на толпы туристов, ежедневно бродящих по ухоженным горным тропам и цветникам в поисках чуда. Не отпугнули его и усовершенствования последнего столетия - постройка канатной и железной дорог. Снующие туда-сюда толпы людей с высоты своей недоступной кельи он рассматривал, как возню мелких букашек. Причем мелкими они казались
Кроме привычного покоя, уюта, уединённости и свежего воздуха, ещё две причины делали этот монастырь столь желанным для рош Лочана.
Отсюда была лучшая связь с Орионом - планетой, где он появился на свет, на которой остались его друзья, родные и любимая женщина. Потолок в его спальне был раздвижным, и в звездные ночи сквозь прозрачный купол он общался с близкими. Для связи с ними ему не нужны были никакие приспособления - рош Лочан умел передавать мысли и видеть закрытыми глазами, зная лишь направление и дальность предмета обзора. Мысли пронзали бездонный и необъятный космос, отыскивая родную галактику. Лочан с невероятной скоростью вгрызался в чёрно-бархатные глубины Вселенной, отыскивая точку опоры, чтобы повернуть луч связи в направлении родной планеты, откуда навстречу ему неслись ментальные позывные родных. Такая невербальная связь на колоссальном расстоянии часто оставляла чувство неудовлетворённости, но он ничего не мог изменить. Вернее, мог - если выполнит свой долг до конца...
Вторая причина была более осязаемой - Рош Лочан охранял в Монсеррат Смуглянку. Статуя Чёрной мадонны - Богоматери с тёмной кожей - была гордостью монастыря и личной заботой Лочана.
Небольшая скульптура с метр в высоту, изображающая темнокожую Мадонну с младенцем на коленях, привлекала в монастырь паломников со всего света. Загадочная статуя в золотых одеждах находилась в Тронном зале, куда ежедневно шла очередь желающих поклониться святой покровительнице Каталонии и прикоснуться к подножию её алтаря.
Рош Лочан иногда незримо прогуливался в толпе туристов и не раз слышал жаркие споры о том, действительно ли Дева Мария была при жизни чернокожей, или здесь виноват скульптор, выбравший для статуи тёмную древесину чёрного тополя. Он усмехался, точно зная ответ, но никогда не пытался выдать секрет людям.
По легенде, чудотворная статуя была обретена поселенцами в одной из пещер монастыря во времена Реконкисты, и с тех пор вот уже восемь веков не покидала его стен. И только рош Лочан и его соплеменники знали, что подкинутая ими в пещеру Дева Мария была лишь уменьшенной копией святыни.
Настоящая Смуглянка, вырезанная из дерева в полный человеческий рост, была старше своей копии в Тронном зале на целых двенадцать веков. Она занимала спальню - самую надежно защищённую комнату в личных монастырских покоях Лочана. Кроме нескольких дасов, посвященных в тайну Смуглянки, о её существовании не знала ни одна человеческая душа на Земле. И ни один людской глаз не касался нежной кожи Богоматери, закрытой дасами в хрустальном саркофаге вот уже двадцать веков.
Между двумя статуями существовала крепкая незримая связь, которая позволяла хранить от людей Богоматерь, и в то же время давать им возможность через её уменьшенную копию прикоснуться к святыне и обрести Чудо.