Зов сердца
Шрифт:
– Я сейчас буду… в… порядке…
– Ты будешь делать то, что я говорю. Или тебе мало одной взбучки?
С трудом передвигаясь, потому что каждый шаг причинял ей боль, Лалита пересекла комнату, взяла стакан и выпила бренди, чувствуя, как обжигающий жар разливается по ее телу.
– Теперь слушай, Лалита, и если ты опять сделаешь что-нибудь не так, я изобью тебя до потери сознания! – грозно проговорила мачеха.
– Я… слушаю, – пробормотала Лалита.
– В девять тридцать дилижансом ты поедешь к церкви Святого Алфея, встретишь там лорда Ротвина
– Да, – ответила Лалита. – Но, пожалуйста… не заставляйте меня… делать этого!
Леди Стадли угрожающе подняла трость.
– Нет, мама! – быстро сказала Софи. – Если вы побьете Лалиту, она потеряет сознание и от нее не будет никакой пользы. Я сама поговорю с ней. Дилижанс будет здесь не раньше чем через час.
– Хорошо, – неохотно проговорила леди Стадли.
Послышался стук в дверь.
– Это моя карета. Что лучше: поехать мне на прием, как мы планировали, или остаться дома и ждать печальных известий о смерти старого герцога?
– Я думаю, мама, ты должна остаться. Если Джулиус узнает, что после его письма ты отправилась на прием, он сочтет это проявлением бездушия.
– Конечно! Как я не подумала об этом. – Она засмеялась. – Хорошо, я останусь дома и проведу долгий, скучный вечер. Но, дорогая! Как я мечтала увидеть тебя когда-нибудь с герцогской диадемой!
– О! – воскликнула Софи. – Я никогда бы себе не простила, если бы вышла за лорда Ротвина, а потом узнала, что Джулиус стал герцогом.
– Слава богу, ты узнала вовремя! – воскликнула леди Стадли. Она посмотрела на дочь и добавила: – Сними это платье. Оно же одно из лучших у тебя. И поскорее убери от меня это чучело!
– По крайней мере, она полезна, – откликнулась Софи. – Кого еще мы могли бы послать к лорду Ротвину?
– Да, его ждут плохие новости! – захихикала леди Стадли. – Редко я видела, чтобы человек был так влюблен, как его светлость.
– Переживет! – ответила Софи и вышла из комнаты.
Лалита последовала за нею.
– Скорее! – поторопила ее Софи. – Ты же знаешь, что я не могу расстегнуть это платье сама.
Лалита положила на стул кружевное платье и проговорила:
– Софи, не заставляй меня это делать… Я… чувствую, что его светлость очень… рассердится. Даже больше, чем… твоя мать.
– Почему ты не зовешь ее мамой?
– Я… я и подразумевала… мама.
– Не удивляюсь, что ты доводишь ее до бешенства, – раздраженно проговорила Софи. – Если лорд Ротвин тоже задаст тебе взбучку, это будет вполне справедливо, так ты глупа!
– Я больше не выдержу, – прошептала Лалита.
Софи поглядела на Лалиту и добавила немного мягче:
– Возможно, сегодня вечером мама была слишком груба. Она очень сильная. Как это ее трость до сих пор не переломала тебе кости!
– Я… боюсь. Боюсь… лорда Ротвина и его… гнева.
– Ты никогда его не видела. Что ты знаешь о
Лалита не отвечала, и Софи произнесла более настойчиво:
– Скажи мне! Ты что-то знаешь, я же вижу.
– Это… книга, которую я нашла здесь… в доме. Она называется «Легенды об известных семействах Англии».
– Это интересно, – проговорила Софи, – почему ты не показала ее мне?
– Ты не слишком любишь читать, – ответила Лалита, – и к тому же я… боялась… расстроить тебя!
– Расстроить меня? Что же там говорится?
– Там прослеживается происхождение рода Ротвинов от его основателя, сэра Хенджиста Ротвина, авантюриста и пирата… Он был очень… богатый человек и очень… жестокий. Как сказано в этой книге, Ротвины унаследовали буйный нрав их предка. Имя лорда Ротвина – Иниго – означает «пламенный».
– Хорошо, что я избавилась от подобного джентльмена! – сухо заметила Софи.
– Существует четверостишие о сэре Хенджисте, написанное в 1540 году, – неохотно продолжала Лалита. Слабым, дрожащим голосом она прочла:
Черные волосы, черные глаза,Черный гнев.Так берегись,Коли Ротвин отомстить поклялся!Софи засмеялась.
– Не воображай, что я испугаюсь подобного вздора!
Глава 2
Подъезжая к церкви, Лалита чувствовала себя ужасно.
Бренди лишь ненадолго привел ее в чувство, но теперь на нее навалилась какая-то противоестественная усталость, а окровавленная спина невыносимо болела.
Хорошо еще, что Софи не дала мачехе избить ее до потери сознания, как это уже не раз случалось раньше.
Всего лишь на прошлой неделе леди Стадли, в очередной раз разозлившись на нее, пришла в спальню Лалиты, когда девушка уже собиралась лечь спать. В тот раз она била ее, пока Лалита не свалилась без сознания на пол, где пролежала несколько часов.
В конце концов, собрав остаток сил, она доползла до кровати, но до самого утра не могла унять дрожь и уснуть.
Она ясно сознавала, что слабеет, что болезнь, которую она перенесла после Рождества, подорвала ее последние силы. Порой она молила Небеса послать ей смерть, но потом вспоминала мать и запрещала себе подобное малодушие.
Ее мать – маленькая, нежная и хрупкая – всегда восхищалась смелыми людьми.
– В жизни всем нам приходится порой совершать смелые поступки, – сказала она Лалите однажды, – но самое трудное – это то, что требует не столько физической смелости, сколько духовной. – Позволить леди Стадли убить себя представлялось Лалите трусливым бегством из невыносимого ада, в котором она оказалась после смерти отца.
Счастливые годы ее детства неизменно были наполнены светом. Хотя ее мать не обладала крепким здоровьем, хотя в доме не всегда было достаточно денег, они ни на что не променяли бы невыразимую радость их совместной жизни.