Зов сердец
Шрифт:
— Веселенькая прогулка! — заявил Жервез. — Хорошо, что ты поехал со мной, Тео! Купание в этой грязной луже не доставило бы мне ни малейшего удовольствия. А уж что бы сказал бедняга Турни, увидев после подобного приключения мои сапоги! Нет, не могу и думать об этом без содрогания! А вот, кстати, посмотри, — по-моему, это не иначе как страж моста! И направляется прямо к нам. Немного поздно, конечно, но зато какой энтузиазм, какое рвение!
Он протянул руку с зажатым в ней хлыстом и указал на каменистую тропу, по которой в эту минуту торопливо бежал краснощекий деревенский мальчишка в бриджах и куртке явно с чужого плеча, поскольку
— Ну, почтеннейший знаменосец, и кто же ты есть? — осведомился эрл, приветливо улыбаясь мальчугану. — И зовут тебя не иначе как Горацио?
— Не-а, — объявил паренек. — Я Том Скруби, мне, ваша милость, велено следить за мостом, смотреть, чтоб ни одна живая душа по нему не переходила, потому как он дышит на ладан. — Он оторвал круглые любопытные глазенки от лица эрла и перевел их на Тео. — Мистер Мартин сказал, что предупредит мистера Хейла, сэр, а папаша, как вернулся домой, велел мне глаз не спускать с моста до тех самых пор, пока не придет мистер Хейл!
— Мистер Мартин! — повторил Тео. — Ну что ж, отлично! Смотри за мостом хорошенько, Том, а мистер Хейл очень скоро придет, обещаю.
Эрл кинул шиллинг малышу Скруби и тронул каблуками коня. Орка с довольным видом пустился легкой рысью по тропинке, но через пару минут чалый его догнал. Поравнявшись с Жервезом, Тео спокойно спросил:
— Может, лучше расскажешь, что не дает тебе покоя, кузен? Если ты думаешь, что Мартину следовало бы предупредить тебя, боюсь, тут его вины нет. Скорее всего, он даже не слышал, что ты собираешься утром в Хэзерфилд.
— Значит, ты тоже заметил? И ты в это веришь?
— Нет, — тускло прошептал Тео.
— И я тоже не верю. Знаешь ли, Мартин уже начинает меня слегка утомлять. В конце концов, я склоняюсь к мысли, что он, может быть, был бы куда счастливее в Студэме. Или я, к примеру…
Кузен молча ехал рядом с ним, брови его слегка хмурились. В воздухе повисло неловкое молчание. Наконец эрл сказал:
— Ты считаешь, я не прав?
— В том, что ему там было бы лучше? Нет. Да и, в конце концов, это не важно. Хочешь, чтобы он уехал из Стэньона, ну что ж, так тому и быть! Но это означает разрыв, ты ведь и сам понимаешь, что без скандала он не уедет. Да и леди Сент-Эр, будь спокоен, тоже вряд ли промолчит, тем более, что без Мартина она в замке не останется. И что ты тогда скажешь? Как объяснишь, что заставило тебя выкинуть их из Стэньона? Они ведь позаботятся, чтобы вся наша родня узнала о твоей жестокости!
Эрл слегка натянул поводья, и Орка пошел шагом.
— Стало быть, мне придется объясняться. А это необходимо?
— Ну, если ты не хочешь, чтобы все сочли это пустой и бессмысленной выходкой, эдаким злобным капризом или даже — конечно, я имею в виду только тех, кто совсем не знает тебя, — обычной мстительностью с твоей стороны!
Снова наступило молчание.
— Ну и предусмотрительный же ты, старина! — усмехнулся Жервез. — Конечно, ты прав. Но на что надеется этот паршивец, интересно знать. Рассчитывает выжить меня из Стэиьона? Не думаю, что он такой осел!
Тео пожал плечами:
— Трудно сказать, на что он надеется. Но ведь и ты, я так понимаю, не можешь просто выставить его за дверь только потому, что он однажды не заметил слетевшего с рапиры колпачка или не предупредил
— Вот-вот… Впрочем, это еще не все, — буркнул Жервез.
— А что же еще?
Жервез поколебался:
— Видишь ли, я не собирался рассказывать об этом… Прошлой ночью я вдруг проснулся — мне показалось, что в моей спальне кто-то есть.
Тео повернулся и изумленно уставился на кузена. Брови его поползли вверх.
— В твоей спальне? Мартин?!
— Не совсем уверен. Просто у меня есть основания подозревать, что это мог быть он. Но пока я вскочил в постели и отдернул портьеры, этот кто-то сбежал!
— Боже милостивый! Жервез, тебе не показалось?
— Нет. Думаю, кто-то проник ко мне в комнату через гардеробную. Я слышал какой-то неясный звук, будто кто-то прикрыл за собой дверь.
— Просто не верится! Но если… Господи, но почему ты решил, что это непременно Мартин?
— Я обнаружил его стоящим в галерее как раз возле моей двери.
— Что?!
— Он сказал, что выходил прогуляться до Черингхэма. Правда, мне что-то в это не верится. Однако мисс Морвилл, которую, по ее словам, разбудил стук захлопнувшейся двери, считает, что, вполне возможно, он говорит правду. Похоже, она подозревает, что он сорвался туда среди ночи полюбоваться петушиными боями.
— Очень может быть. Впрочем, не имею ни малейшего понятия! Он же, помнится, говорил, что у него жутко разболелась голова! А ты… ты веришь…
— Нет, нет! Забудь! Однако теперь мне кажется, что надо класть под подушку заряженный пистолет. Как ты считаешь? У меня почему-то такое чувство, будто я снова в Испании!
Тео усмехнулся:
— У тебя невозможные привычки! Смотри не перепугай до смерти нашу экономку, паля из пистолетов по несчастному мышонку, если он осмелится потревожить твой сои!
— Не беспокойся, мой ночной визитер будет покрупнее мыши!
Дальше они ехали в полном молчании. Эрл сдержал слово — посетил старого друга Йелдена, пока кузен озабоченно проверял новые посадки. В Стэньон они вернулись только в полдень, на этот раз другим путем — через замковый парк. По дороге полюбовались старинной охотничьей сторожкой, построенной, судя по массивным кованым воротам, не позже семнадцатого века, потом проехали под Надвратной башней замка, как ни странно, выглядевшей вполне прилично, хотя украшавшего ее прежде подъемного моста уже не было и в помине. Ров вокруг замка был по-прежнему полон воды, но башня уже давно потеряла свое значение, хоть до сих пор и числилась во всех путеводителях как великолепный образец старинной архитектуры четырнадцатого века. Проехав под ее изящно изогнутой аркой и миновав восточный, главный вход в замок, они попали в прелестный дворик с аккуратными тропинками, усыпанными гравием, и тщательно ухоженными клумбами.
Проезжая под аркой башни, кузены заметили щегольский легкий экипаж, остановившийся у главного входа. Нарядно одетый грум держал под уздцы лошадей. Экипаж был запряжен четверкой, так что, скорее всего, принадлежал какому-то великосветскому щеголю, изо всех сил старавшемуся не отставать от капризной и переменчивой моды. Удивленно разглядывая коляску, Тео растерянно пожал плечами, пробормотав сквозь зубы, что не знает никого, кому бы вздумалось разъезжать в подобном экипаже. На лице его было написано легкое презрение, так что Жервез с насмешливым упреком не преминул отметить его прискорбное невежество в подобном вопросе.