Зов сердец
Шрифт:
— А Мартин? Мартин заметил?
— Ах, Мартин… Он ничего не видит дальше собственного носа!
— Согласен. Но именно поэтому мне более чем когда-либо жаль его. Думаю, он даже ни о чем не подозревал, и эта новость явилась для него страшным ударом.
— Боюсь, ты прав, но он скоро оправится от этого потрясения. Он уже объявил, что презирает женщин. Хороший знак!
— А где он сам?
— Если не отправился к своему приятелю Уорбойсу, то не имею ни малейшего понятия.
— Надеюсь, он не натворил глупостей! — пробормотал Тео. Суровая складка пролегла меж его бровей. — Он чуть не сшиб меня с ног, когда я попытался
— Бедный Тео! — жизнерадостно воскликнул эрл. — Думаю, ты просто-напросто оказался козлом отпущения! Сердится-то он на меня или на Люса!
— Вы поссорились? — спросил Тео. Угрюмая морщина на его лбу стала еще глубже.
— Такое порой случается.
— Брось, Жервез! Он был… — Тео запнулся.
В эту минуту за их спиной послышался звук приближающихся шагов, и вскоре на пороге появился Мартин.
Он выглядел усталым и бледным, лицо его слегка осунулось, а всегда такие выразительные глаза потухли. Увидев кузена, он словно споткнулся:
— А… вот ты где!
— Ты хотел поговорить с Жервезом? — поинтересовался Тео. — Я уже ухожу.
— Это не столь важно. Думаю, тебе уже все известно. — Он украдкой бросил взгляд на сводного брата и опустил глаза. — Я только хотел сказать… Я был в ярости!
— Да, понимаю, — тихо промолвил эрл. Мартин снова искоса взглянул на него:
— По-моему, я сказал… Не знаю… Порой в ярости я могу сказать такое… Потом и сам не помню, как это могло случиться.
— Я не обращаю на это внимания, и ты не должен думать об этом.
Губы Мартина скривились в тщетной попытке улыбнуться.
— Нет. Ну… в общем, это очень порядочно с твоей стороны так говорить. Конечно, я понимаю, что ты тут ни при чем. Спокойной ночи!
Он быстрыми шагами направился к выходу, и на мгновение в библиотеке повисла гнетущая тишина.
Эрл снял нагар со свечи и негромко сказал:
— Ты вернешься обратно в Стэньон, когда управишься с делами в Ивсли, или сразу оттуда отправишься в Студэм?
— Думаю, я могу немного отложить отъезд, — медленно проговорил Тео.
— В самом деле? Могу я узнать почему?
Кузен, нахмурившись, посмотрел на него:
— Может, будет лучше, если я пока побуду в Стэньоне…
— Ах, ты вот о чем! Я же сказал, мне не нужен сторожевой пес! Эх, старина!
— И, тем не менее, я предпочитаю остаться!
— Почему? Ты ведь слышал, что Мартин извинился?
Тео бестрепетно встретил взгляд голубых глаз эрла.
— Все эти годы, что я знаю Мартина, — размеренно проговорил он, — я даже никогда не слышал, чтобы он извинился или хотя бы признал, что был не прав!
— А все мое благотворное влияние! — хмыкнул Жервез.
— Буду рад, если это так.
— Но ты в это не веришь?
— Нет, — вздохнул Тео, — не верю!
— И, тем не менее, ты весьма меня обяжешь, если отправишься в Ивсли, как и намеревался, — завтра утром.
— Хорошо. Но я был бы рад, если бы эта проблема с Улверстоном так и не выплыла на свет!
На следующий день к завтраку спустились все, но за столом чувствовалась некоторая напряженность. Со времени несчастного происшествия в Виссенхерсте Мартин и виконт впервые встретились лицом к лицу. Казалось, даже мистер Клаун чувствовал себя неловко. Его жалкие попытки изречь очередную банальность не могли остановить холодные
— Не Скотт!
— Нет, Вестон, — отозвался эрл. — Мартин, это правда, что в Западном лесу развелись пустельги?
Нельзя было придумать более удачного вопроса, чтобы заставить Мартина хотя бы на время позабыть нанесенное ему оскорбление. Темные глаза юноши загорелись.
— Плисли говорит, так оно и есть! Клянется, что видел парочку, и уверяет, что они заняли старые сорочьи гнезда. Я знаю, где это.
— Довольно рано в этом году, правда? — спросил виконт.
— Насколько я знаю, они начали гнездиться чуть ли не в марте, — продолжал Мартин. — Рано, конечно, но так часто бывает. — Он повернулся к брату: — Я собирался этим утром в Роксмер — посмотреть жеребят. Но гораздо с большим удовольствием взял бы ружье и поохотился на этих птичек.
— Я слышал, что пустельга — страшно вредная птица, — вступил в разговор мистер Клаун. — Но когда они парят над вами высоко в небе или замирают в воздухе, будто их поддерживает невидимая сила, это, скажу я вам, удивительное зрелище.
— Я часто гадал, действительно ли от них такой вред, как говорят, — задумчиво пробормотал Тео.
— Господи ты боже мой, да если хотя бы одна пара совьет гнездо в Западном лесу, да еще выведет птенцов, у нас, на птичьем дворе скоро не останется ни фазанов, ни куропаток! — воскликнул Мартин.
— Уверяю тебя, ты ошибаешься. Если бы ты задался целью узнать побольше об этих созданиях, то убедился бы, что они в основном питаются полевыми мышами. Вот если бы речь зашла не об обыкновенной пустельге, а о воробьиной, тогда…
Мартин сразу кинулся спорить, взывая к памяти Тео и приводя в пример многочисленные случаи, о которых тот, скорее всего, просто забыл. Не прошло и нескольких минут, как он уже раскраснелся и оживленно размахивал руками, так что, глядя на него, никто не догадался бы, что еще недавно этот юноша испытывал все муки ада. Но лицу его было видно, что он почти не спал, но зато плотно позавтракал, и только под самый конец вдруг вспомнил и о своих оскорбленных чувствах, и о том, что как раз напротив, невозмутимо пережевывая холодную говядину, сидит злейший его враг. Мартин моментально нахохлился и погрузился в угрюмое молчание. Но стоило ему только встать из-за стола и услышать слова эрла: «Так ты смотри не забудь про меня, если отыщешь в Роксмере что-нибудь подходящее!» — как лицо его моментально прояснилось. Да и ответ его прозвучал на редкость тепло:
— Конечно, если хочешь! Но не уверен — ведь у Хелстона обычно бывает только молодняк!
— Не важно. Меня устроит трехлетка, хорошо объезженная. Да, и смотри, чтобы круп не был чересчур короткий! Впрочем, ты в этом понимаешь лучше меня!
— Хорошо, — кивнул Мартин.
Он вернулся только к полудню, а к этому времени виконт уже уехал в Виссенхерст. Мартин появился в гостиной, как раз когда его матушка, мисс Морвилл и Жервез уселись за стол, чтобы подкрепиться холодным цыпленком и фруктами. Положив на стол два письма, которые он захватил с собой, Мартин сказал: