Зов
Шрифт:
Две недели спустя
— Коля, ну куда он поперся, наш старый пердун, зачем? Что ему дома не сидится-то! — Тамара Павловна глотнула чаю и недовольно поджала губы. — Плохое у меня предчувствие, Коля! Прощался как будто навсегда!
Мы завтракали в беседке моего загородного дома домашними пирожками с клубникой, собственноручно испеченными тетей Тамарой. Пирожки мы запивали знатным Краснодарским чаем, который подходил для этого лучше всего. Прекрасное солнечное утро, вокруг много зелени, птички щебечут.
Благодать!
— Это
Тётя Тамара пристально посмотрела на меня.
В свои без малого восемьдесят она обладала очень ясным умом и хорошей памятью. На здоровье тоже пока особо не жаловалась.
— Нет, тётя Тамара, что вы! Это я сам! Всё равно на нашей старой квартире мы сейчас редко бываем, да и выставили ее вчера на продажу, а здесь и вам будет лучше, и нам веселее. Тем более Пётр вон через забор котлован уже рыть начал.
Я кивнул на соседний участок.
— С нашей строительной компанией он быстро построит.
Тамара Павловна рассмеялась.
— Да какое со старухой веселье?
— Ну а как же? За прислугой кто будет приглядывать? Гонять их! Дом-то большой, без вас никак! — я шутливо развел руки в стороны.
— Да ладно-ладно, поняла я уже вас! — настроение у тёти Тамары немного улучшилось. — Просто неудобно в примаках при живом-то сыне.
— Да какие там примаки, тётя Тамара? После отца роднее вас у меня никого нет! А как Петя дом построит, переедете к нему, если желание будет. Я тогда и забор снесу, чтобы вам сюда ходить ближе было.
Глаза ее потеплели.
— Спасибо тебе, Коленька! — она с нежностью погладила меня по плечу.
В это время на столе завибрировал телефон. Звонила Марго. В трубке слегка взволнованный голос.
— Есть новости, надо встретиться!
— Когда? Где?
— Ты на даче?
— Да!
— Буду через два часа! Желательно, чтобы Пётр тоже был на месте!
Она отключилась. Я положил трубку и глянул на Тамару Павловну. Она смотрела на меня, ее губы мелко дрожали, а в глазах стояли слёзы.
Марго подъехала ровно через два часа. Как всегда, сама за рулем и, как всегда, за рулем новенького «мерседеса». Любовь к этой марке машин у нее осталась еще с советских времен, с того самого немецкого подарка.
В свои сорок восемь Марго выглядела стройной, подтянутой брюнеткой, которая никак не выглядела на свои года. Рождение двоих детей не сильно отразилось на фигуре, и только кожа на руках выдавала настоящий возраст. Стильная одежда, дорогая косметика, макияж, всё было в ней безупречно.
— Здравствуй, Коля! — Марго обняла меня. — Добрый день, Тамара Павловна, — она поцеловала тетю Тамару в щёку. — Пётр?
— В доме!
— Пойдем! — бросила она, направляясь в дом.
Марго была здесь частым гостем, много раз приезжала к отцу, советовалась, секретничала с ним о чём-то. Вместе с мужем бывала почти на всех наших семейных праздниках. Так что сейчас она шла по дорожке впереди нас вполне уверенно.
Поздоровавшись с Петром, она спросила у меня:
— Видео работает?
— Конечно! И видик, и dvd, всё работает!
— На включай! — протянула она мне видеокассету.
Пройдя в гостиную, я подошел последнему чуду немецкой аудио-видеотехники, домашнему кинотеатру Loewe. В прошлом году приобрели на международной выставке за солидные деньги. Теперь большой плазменный экран украшал стену перед мягкой мебелью в гостиной.
Включив видеосистему, я спросил у Марго:
— Перемотать?
— Да.
Поставив на перемотку, я взял в руки пульт и уселся рядом с тётей Тамарой на удобный кожаный диван. Марго устроилась по соседству, а Пётр сел в кресло.
Перемотка закончилась, и я нажал на кнопку пуск. Экран слегка зарябил, затем на нём появилось изображение лесистой местности, стала слышна арабская и чеченская речь, изображение в кадре было нестабильным, дрожало и смещалось с одного места на другое. Было заметно, что снимали с руки, а не со штатива, да еще и оператор не особенно внимательно следил за качеством картинки.
Где-то вдалеке был слышен нарастающий шум вертолета, звук с каждой секундой становился всё сильнее и сильнее. «Вот он, вот!» — прокричали на арабском. «Вижу, не мешай!» — ответил грубый голос за кадром.
Затем камера переместилась, и в кадре появился бородатый и безусый боевик в защитных очках и с ПЗРК «Игла» на плече. Над ними, вращая винтами, метрах в трехстах над землей, отбрасывая тепловые ракеты, пролетал военный «МИ-8». «Бей вдогонку», — перекрикивая шум винтов, проорал оператор видеокамеры. «Знаю, не мешай, я сказал!»
Пропустив над собой вертолет, боевик прицелился и выстрелил. Ракета покинула пусковую трубу, на долю секунды как бы провисла задней частью и стремительно унеслась к вертолету.
Попал. Винты разлетелись в разные стороны, и машина камнем полетела вниз.
Удар об землю, и чудовищной силы взрыв. Взрывной волной оператора снесло с места, как пушинку, камера закувыркалась по земле и остановилась объективом на операторе. Тот тут же встал на четвереньки, потом медленно поднялся и побрел к камере, вопя во всё горло и тыча пальцем в небо: «Аллах велик, аллах велик!»
К нему присоединился поднимающийся с земли стрелок, очки были сорваны и висели, зацепившись лямкой на оттопыренном ухе. Он тоже что-то орал с пеной у рта, размазывая по лицу сочившуюся из разбитого носа кровь. Шатаясь на месте как пьяный, он тыкал указательным пальцем в небо: «Аллах велик!»