Зови меня моим именем
Шрифт:
— Как твоя сестра? — Спрашиваю, продолжая рассматривать фотографию.
Он перехватывает мой взгляд, но не отвечает. А затем отворачивается к лобовому стеклу и задумчиво смотрит прямо. Когда пауза совсем затягивается, он все же говорит:
— Ее больше нет с нами.
Я в искреннем удивлении поворачиваю к нему голову и смотрю во все глаза. Маша Токарева умерла? Я действительно не знала этого. Так вот почему в досье на Илью не было никакой информации о его сестре. Я еще удивилась, когда читала.
— Соболезную, —
— Спасибо. — Он на мгновение замолкает, а потом продолжает. — Это была автокатастрофа. Она ехала со своим парнем, он был под кайфом и не справился с управлением.
— Давно это произошло?
— Почти восемь лет назад. Ей было 17.
— Мне жаль…
— Мне тоже…
Илья трет уставшие глаза, а потом поворачивает на меня лицо.
— Ты там же живешь или переехала?
— Там же, — вру ему.
— Он трогается с места и едет.
Меня это немного удивляет.
— Сказать адрес?
— Не надо, я помню.
Это меня удивляет еще больше.
— Откуда ты знаешь мой адрес? Ты же никогда не был у меня дома.
Ток не отвечает. Лишь смотрит прямо перед собой на дорогу. Мы едем в тишине, даже без музыки. Я наблюдаю за ним боковым зрением. Он сосредоточен на дороге, но видно, что погружен в какие-то мысли. На меня даже не смотрит.
Через полчаса он паркуется у моего старого подъезда и глушит мотор. При этом двери автомобиля не разблокирует. Кажется, хочет поговорить.
— Спасибо, что подвез, — говорю ему первая.
Илья медленно поворачивает ко мне голову и внимательно смотрит.
— Куда ты делась после школы? — Тихо спрашивает.
— Никуда. А что?
Он молчит, продолжая внимательно на меня смотреть. Тяжело вздыхает и говорит:
— Я искал тебя. Домашний телефон не отвечал, поэтому приходил к тебе домой, звонил в дверь, но никто никогда не открывал. А однажды столкнулся с твоей соседкой по лестничной площадке, и она сказала, что ты тут не живешь. И я перестал приходить.
Неожиданно. Я даже искренне удивлена.
— Зачем ты искал меня?
— Хотел извиниться.
— За что?
— Ты знаешь, за что.
И тишина в салоне повисла свинцовой тяжестью, потому что мы оба сейчас вспоминаем ночь в саду и его сообщение.
Я чувствую, как мои руки в карманах шубы задрожали. Человек, уничтоживший мою жизнь, сейчас в полуметре от меня, смотрит щенячьими глазами и говорит, что хотел извиниться. Мне едва удается сдержать истеричный смех.
За что ты хотел извиниться, Илья? За то, что убил нашего ребенка? За то, что сделал меня бесплодной? За то, что сподвиг меня стать беспощадной машиной?
Ненавижу. И отомщу.
— Тебе не за что извиняться, Илья. Это было очень давно. Я не держу на тебя зла.
— Но я держу на себя зло. Позволь мне искупить мою вину? Я правда искренне счастлив, что встретил тебя. Я мечтал об этом
— Мечтал о встрече со мной? — Я снова искренне удивлена.
— Да. И об искуплении своей вины.
Снова хочется засмеяться. Нет, Ток, тебе никогда не искупить вину. Никогда. Ты даже не представляешь, что ты сотворил со мной.
Я ему слегка улыбаюсь.
— Илья, ты перегибаешь. Все в порядке, правда. Разблокируешь двери?
Но он не спешит открывать и выпускать меня из машины.
— Мы можем с тобой поужинать как-нибудь?
— Зачем? — Изображаю удивленное лицо.
Он пожимает плечами.
— Просто… Раз уж мы с тобой случайно встретились. Вдруг это судьба? — И слегка улыбается.
О, да, Илья. Ты даже не представляешь себе, какая это судьба.
— Не думала, что ты веришь в такое.
— Ну так что? Оставишь мне свой номер?
Я пожимаю плечами.
— Ну запиши.
И я диктую ему цифры. Он сбрасывает мне звонок, и я сохраняю его телефон.
Он выпускает меня из машины, и я захожу в подъезд. Поднимаюсь на свой этаж и просто тупо стою у стены. Я не взяла ключи от этой квартиры, так что придется подождать, когда он уедет и вызвать такси, чтобы поехать в свою нынешнюю квартиру.
Через пять минут я подхожу к окну в подъезде, чтобы убедиться, что Токарева уже нет. Но он все еще стоит. Фары горят, значит, машина заведена. Может, по телефону с кем-то говорит?
Проходят еще пять минут, потом еще десять, а потом и еще десять. Он уезжает только через час. Так и простоял с включенными фарами под моим подъездом.
Он у меня на крючке.
Глава 4. Нежность
Илья пишет мне через день после нашей встречи — в понедельник. Спрашивает, когда мне было бы удобно с ним поужинать. Я отвечаю, что в любой будний день после 18:00. Я же типа работаю, как обычный человек.
«Тогда давай завтра во вторник?»
«Хорошо»
«Во сколько мне за тобой заехать и куда?»
«В 18:00 ко мне домой»
«Ок. Какую кухню ты любишь?»
«Любую»
«Но особые предпочтения есть? Или стоп-лист?»
Я уже закатываю глаза. Он всегда такой с девушками? Почему просто нельзя тупо забронировать столик, где угодно? Все мои предыдущие клиенты именно так и делали. А если это оказывались такие бизнесмены, как Илья, то они просто поручали это дело своим секретарям, которые и связывались со мной насчет моих предпочтений, а также на тему того, куда за мной прислать водителя. А Ток, по всей видимости, собрался за мной сам заезжать.