Зовите меня Клах (Академики)
Шрифт:
В-третьих, труба, в которую задвинули кушетку с привязанным к ней новым мной, что угодно, но не магниторезонансный томограф. Ведь современную медтехнику не расписывают каббалистическими рунными иероглифами. Или я что-то не знаю? Да и слабосветящийся материал трубы больше похож не на пластик, а на камень. Хотя, тут я точно могу быть не в курсе последних достижений. Белый, матовый и светится... как-то на камень не сразу подумаешь. Впрочем, не важно.
В-четвертых, помещение снаружи нетомографа - та его часть, коия мне доступна к обозреванию между раздвинутых ступней - тоже как бэ намекает о скором приходе в гости сладкой парочки апокалипсиса: полного песца и подружки его, полной *опы. Особо доставил виднеющийся на фоне стены из дикого черного камня кусочек ржавой цепи с э-э... разъемом для фиксации запястья (или лодыжки)... Я даже порадовался, что меня обездвижили обычными кожаными ремнями. Впрочем, это "в-пятых".
Широкие и толстые кожаные полосы с потертостями от частого употребления плотно прилегали к разным частям моего нового тела. Удручающе дохлого, в смысле, тощего тела. Я скосил глаза на кисти. Грусть-печаль, однако. С такими лапками только лютню тискать, позируя какому-нибудь Караваджо. Я коротко и неглубоко вздохнул, торсовый ремень впился в ребра. Эх, где мои старые добрые с мозолями и шрамами корявые и заскорузлые грабки, коими я на спор сминал эмалированные кружки. А уж открыть банку с компотиком или маринованными огурчиками, отжав двумя пальцами крышку... На лютне или гитаре, правда, с моими старыми добрыми грабками не поиграешь.. Хотя пробовал не раз, изводя приятелей. Пока Леха не разорался: "Киря, отстань от меня со своей гитарой! Не сможешь ты играть. Не сможешь! У тебя пальцы толще моего запястья: две струны разом прижимают. Минимум!" Я даже какое-то время пытался найти мастера, чтоб мне спецгитару сваял. С широким грифом. Эх, я б тогда такую цыганочку с выходом... Внезапная боль в руках прервала поток ностальжи. Зашипев сквозь стиснутые зубы, я попытался уподобиться улитке и вытянуть глаза из черепа. Мои новые "музыкальные" лапки корежила неведомая сила. Волны и комки плоти перекатывались под тонкой бледной кожей, которая быстро темнела и грубела. На тыльной стороне разбухших ладоней и надувшихся сардельками пальцах попер жесткий черный волос. Чертовы ремни глубоко врезались во внезапно увеличившиеся предплечья, напрочь перекрыв ток крови. Казалось, еще мгновение и захрустят передавленные кости. Не знаю, что я тогда подумал. Может быть, ничего... Нет, какие-то мысли определенно промелькнули. Кажется, что-то про укус оборотня и прочая подобная шняга. Или, что мои руки попали под вредное излучение, в зону действия некоей аномалии... Не знаю. Наверное, все-таки, про аномалию и вредные лучи подумал, потому что попытался выдернуть руки из ремней. И от болевого шока отрубился.
Какая странная штука, человеческое сознание. Лежу в каменном гробе, спеленутый ремнями, в чужом (В чужом, Карл!) теле, разглядываю поднесенные к лицу руки с почти до мяса содранной во время освобождения кожей, и радуюсь, что на кушетку меня уложили голым, поэтому капающая с рук кровь не испачкает одежду. Дурдом на выезде! (Про способ купирования жажды слизыванием собственной крови я вообще промолчу!)
К сожалению, путь к свободе оказался короток и ограничился руками. Скрепляющие ремни кондовые блямбы блях из позеленевшей меди я расстегнуть не смог. Действовать, разумеется, пришлось на ощупь, но принцип-то я понять должен был? Должен. Но не понял. Ремни были просто пропущены в бляховые прорези и удерживались там непонятным образом. Что же касается внезапно растолстевших рук... я их узнал. Еще бы! До недавнего времени я их каждый день видел. Мои это были ручки, мои. То есть, "мои" старого меня... ну, как-то так. Больше того, я догадался, каким образом запустил трансформацию. Это американский Халк оборачивается во гневе, для меня пусковой кнопкой стала... ностальгия. Впрочем, о страшной разрушительной силе настоящей русской ностальгии весь мир знает... Тот. А этому еще предстоит. Ага. И я слизнул накопившуюся на предплечье кровь.
Почему-то я был абсолютно уверен, что оказался в другом мире. Вот ни тени сомнения. Впрочем, удивляться тут нечему. Наверняка среди еще не сосчитанных человеческих чувств есть и то, которое способно увидеть/услышать/унюхать ноосферу. Или инфополе, если "ноосфера" для вас "устаревшее и редко используемое".
Между прочим, штука вполне себе реальная и данная нам в ощущение, позволяющая, кстати, точно идентифицировать свое местоположение даже при условии практически полной внешней тождественности. Как там один поэт писал: "Хоть похоже на Россию, только все же не Россия." (Да, согласен, пример неудачный. "Косые дожди" с "синего неба" для России нехарактерны - "Над Канадой небо сине, меж берез дожди косые..." - но я говорил об общем принципе работы чувства ноосферы.)
Так вот, окружавшая мое новое тело ноосфера определенно принадлежала другому миру. И еще: она мне определенно не нравилась.
Кстати, в порядке бреда, мою трансформацию можно объяснить тем, что сознание, развившееся в иной ноосфере, способно каким-то образом... уф! А что мне еще остается? Руки я освободил. Выяснил, что обратное превращение происходит практически моментально, стоит только утратить концентрацию... Это я так о "перестать страдать о прошлом"... Возможно, это и помогло мне выдернуть вдруг истончившиеся лапки. Ремни не успели ужаться. Но дальше-то что? Ну, предположим, повздыхав о своих милых хомячьих щечках и допподбородках, кратковременно преобразую голову и, таки, смогу сдернуть с нее ремень. Пусть даже и ценой части скальпа. Заживет. Такой вот приятный бонус обнаружился у нового меня: офигенная регенерация. Но дальше, повторю, что? До ног не дотянуться... вот был бы я в прошлой жизни гиббоном... Да и страшновато: ребра, скорее всего, не выдержат. В лучшем случае, не все. Поэтому продолжаю себе лежать, старательно колупая ногтями ремень на груди и рассуждая о ноосфере. Ничего, капля камень точит... эх, мне бы сейчас острый камешек пригодился... Да-да-да, свод моей томографической гробницы я раздолбать попытался. Бесполезно. Потом хотел разломать или вытолкать кушетку. Аналогично. Видимо, ее качественно застопорили. Между прочим, материал, из которого изготовили мой лежак, по прочности не уступает своду. И на ощупь разницы никакой: полупластик-полукамень.
Интересно, а куда подевались те, кто меня повязал? Ведь они это с какой-то целью проделали, не просто так. И что будет, когда они вернутся? Опа! Не нравится мне эта грядущая встреча. Очень не нравится. Видимо, придется рисковать. Ну-ка, где там мои самые светлые, самые ностальгические воспоминания? Ага, мамин юбилей. Как я тогда объелся!.. Или шашлыки? Итак, вечер, берег реки... Солнце медленно скатывается в розовые облака и вот уже от костра света больше, чем от него...
От самогипноза меня отвлек негромкий и привычно-приятный звук: подобный "чпок" издают завинчивающиеся крышки на банках с домашними заготовками на зиму. И сразу после "чпоканья" вдруг ослабли стягивающие меня ремни.
Я замер и слегка приоткрыл глаза... Нет, я и до этого был не очень подвижен, но тут конкретно застыл. И глаза только слегка приоткрыл, чтобы со стороны было не заметно. Если что. Или "если кто".
Первое визуальное отличие от того, что было до "чпок": погасший свод нетомографа. Второе - блямбы блях стали толще раза в два, и теперь ремни свободно двигались в прорезях. Заморачиваться с поиском третьего я не стал, торопливо скидывая с себя путы и выбираясь из трубы. Причем, даже не задумался о том, что снаружи может находиться кто-то еще. Быстрее выбраться, быстрее! Казалось, что я даже дышать не могу.
Выскользнув/вывалившись из нетомографа, я, на всякий случай, откатился к стене - прямо под висящие на ней кандалы - и начал с хрипом и свистом втягивать в себя снова ставший подвижным воздух.
На мое счастье в помещении никого, кроме меня не было. Я имею в виду - из живых.
В неярком свете редких матовых шаров, закрепленных на низком потолке, я разглядел, что моя прокрустова кушетка на самом деле двухъярусная. И на нижней полке (не оборудованной ремнями, кстати) лежит труп старика в черном балахоне. Вернее, на полке осталась только половина тела трупа. Тоже нижняя. Похоже, старик сначала залез туда ногами вперед, потом, наверное, почувствовал себя плохо и попытался выбраться, но не успел... Смерть, говорят, не красит, но, по ходу, и жизнь над стариком особо не упиралась - крайне мерзкая морда у трупа. Крайне. На такого только взглянешь, и сразу на ум приходят слова "вивисекция" и "жертвоприношения"... Опа! А не этому ли кадру я обязан своим попаданством?
Меня начало слегка потряхивать, как от озноба, несмотря на то, что в было тепло - градусов двадцать. Наверное, мое тело словило адреналиновый откат. Да, и на каменном полу ему рассиживаться не надо: простатит - он и в Африке...
Ухмыльнувшись тому, что к своей физической оболочке отношусь, как к взятому напрокат неказистому автомобилю, я с не нужным, но морально оправданным кряхтением, поднялся. Пора оглядеться и, наконец-то, заняться любимым делом всех попаданцев: поиском и оприходованием близлежащих роялей. О, да-а, детка! Папочка... Тьфу, это из другой оперетки.
Ну, что сказать? Негусто. Судя по двум достаточно ровным стенам и полу с потолком, помещение вырубили в скальном массиве, а, принимая во внимание две рукотворных стены из дикого, но аккуратно уложенного камня - оно гораздо больше. В самодельные перегородки были врезаны запертые с моей стороны обычными брусьями двери. Довольно узкие, кстати. Нетомограф в них явно не пройдет. Тем более, что он оказался не трубой, а огромным параллелепипедом с почти насквозь просверленным отверстием полутораметрового диаметра - аккурат чтобы двухъярусная кушетка влезла. Так что, или его сначала установили, а потом отгородили стенками, или просто нашли прямо здесь и опять-таки отгородили. Видать, ценная вещь. Жаль, тяжелая.