Зовите меня Норман
Шрифт:
— И? — Всё же сдалась Шепард.
— Такое впечатление, что он вообще не сопротивлялся. Чуть ли не сам сдался. — Я добавил в голос скепсиса. — Я скачал большую часть данных, ничего принципиально нового, но они даже не были зашифрованы. Согласно скачанным схемам, на борту находятся две неактивные платформы гетов, а кластер самого корабля слишком примитивен, чтобы летать автономно. Результаты сканирования полностью совпадают с полученной информацией, так что я склонен считать, что это не ловушка.
— Ты… Ты… Ты вообще как, головой не бился в последнее время? Или, может, солнышком напекло? Не ловушка! — Шепард кипела
— Все стандартные диагностические тесты подтвердили штатный режим работы. Прикажете запустить полную диагностику? — Спросил Норман тоном бравого солдата Швейка. Коммандер только отмахнулась. — Я хочу заслать на борт Люка с дуговым проектором на турели — если что-то пойдёт не так, ему достаточно будет просто отключить все внешние интерфейсы, подать на проектор всё питание и подождать пару минут. Если же это действительно не ловушка — он заглушит и аппаратно отключит реактор и масс-ядро, а потом я потихоньку затащу его в ангар. Думаю, Тали такому подарку обрадуется.
— Тали? — Шепард задумчиво глянула в ту сторону, где на жилой палубе находилась каюта кварианки, всё ещё пребывающей под впечатлением от совместных действий с дружественным искином и внезапной помощи от гета на борту Жнеца. — Да, пожалуй, обрадуется! Ладно, сходи, только Бобу прихвати, пусть возле шлюза дежурит — если что, перехватит, как тогда Клару. Кстати, молодец, я уж думала — всё, кранты ей.
Норман оскорблённо выпрямился.
— Я уже неоднократно говорил, что одним из моих императивов является продуктивное и конструктивное сотрудничество с органиками! — Произнёс он холодным тоном. — Хоть мне и пришлось действовать вопреки ясно выраженной воле органика, законы большинства рас Пространства Цитадели в отношении недееспособных это допускают.
— Так я же и говорю — молодец! — Удивилась Шепард. — И высказаться дал, и вырубил вовремя.
— А… Простите, я, видимо не совсем верно понял вашу мысль. — Пришлось стушеваться Норману. — Вероятно, нужно больше опыта в общении с органиками.
«Захват» гетского курьера прошёл предельно быстро. Люк запрыгнул внутрь и протиснулся в трюм к сложенным платформам.
— У тебя бэкап есть? Есть ненулевая вероятность, что текущие копии будут уничтожены.
Вместо ответа из панели выдвинулся толстенький кирпичик стандартного носителя.
— А железо? Обычная платформа подойдёт, или надо будет допиливать? — Ответ я знал заранее — платформа Легиона выполняла одновременно тысячу сто восемьдесят три гетских процесса, превосходя даже праймы, я уж не говорю об обычных платформах, выполняющих едва десяток.
В ответ кирпичик уехал обратно и снова появился примерно через полторы минуты.
— Полные спецификации, оптимизированные под сборку на стандартных верстаках. — Прокомментировал Легион, так и не включив ни одну платформу.
— Ну, понеслась душа в рай, завиляла хвостиком! — С этими словами Люк убрал кирпич бэкапа в один из многочисленных малых отсеков, аккуратно отсоединил кабель от масс-ядра (благо, в крохотном курьере для этого достаточно было просто руку протянуть, хотя его лапа едва пролезла), отцепил и сложил «лапки» курьера, перевёл реактор в режим консервации и тоже отсоединил силовые кабели.
Дальше начиналась самая сложная часть работы — крайне осторожно
Люк выпрыгнул из люка и с довольным видом потопал к лестнице. Места в ангаре осталось ровно на один челнок, причём мало кто, кроме Джокера, возьмётся вписать его в створ ворот с первой попытки и не понервничать. Я бы — взялся.
Главной сложностью при переделке поросят в пушки стала необходимость создать очень длинный «язык» масс-поля, чтобы скорость выпущенных протонов «внезапно оказалась сверхсветовой» подальше от корабля. По предварительным оценкам, нам удалось вытянуть его почти на 250 метров за рубку, но всё равно было очень боязно.
— Капитан, у меня вопрос. — Обратился я к Шепард. — Что делаем со Жнецом?
— Мы же уже решили — валим его и валим отсюда. Почему вдруг вопросы? — Голос её отражал лишь лёгкое любопытство: она уже вполне доверяла моему здравому смыслу и ждала развития мысли.
— Ну, это ценный образец… Очень опасный, но очень ценный. И технологии — это только «во-вторых». Самое главное — его можно показать Совету, чтобы они, наконец, вытащили головы из задницы… прошу прощения за мой французский.
— Совету, говоришь? — Шепард крепко задумалась.
— Если его вытащить на нормальную устойчивую орбиту и пару раз хорошенько долбануть мощным ЭМИ — думаю, дальнейшее изучение дистанционными методами будет вполне безопасным.
— И как ты предлагаешь его вытащить на нормальную устойчивую орбиту?
— Ну, вы же спектр Совета… Вы можете отправить официальный запрос в Корпус… и параллельно — в Альянс, мол, кто первый — тому и тапки, и пусть они его потрошат наперегонки! И побольше огласки, пусть журналюги в кои-то веки тоже пользу принесут.
Идея коммандер понравилась, но сначала надо было убрать щит. Джокер для проверки отвёл меня немного в сторону — и на обшивке Жнеца снова запульсировали светляки эмиттеров. Наш пилот направил мой нос на самое яркое пятно и я выдал первый пристрелочный импульс на один грамм. Дальше события понеслись вскачь. Яркий язык пламени, напомнивший мне карабин Ригар из третьей игры, накрыл область не менее пятидесяти метров диаметром, и вся она вспыхнула ярче тысячи звёзд. Джокер немедленно подал на щиты максимум мощности, а я, вспомнив разговор с профессором — врубил масс-ядро. Следом пришла ударная волна. Меня вышибло из пузыря масс-поля Жнеца, как пробку из бутылки, и понадобилось несколько томительных мгновений, чтобы прекратить беспорядочное кувыркание. К счастью, по боевому расписанию весь экипаж был пристёгнут, и благодаря включению моего ядра никто не получил даже ушибов: при уменьшении массы на дюжину порядков даже ускорение в миллион «же» не представляет опасности, а тут и тысячи не набралось…