Зоя
Шрифт:
— Уже почти забыла. Спасибо за цветы, Себастьян.
Не осталось повода находиться в его компании. Мы понимали это, глядя друг на друга и ощущая, что наше молчание значило больше чем слова. Мистическое влечение насыщало воздух между нами.
«Это не я делаю тебя слабым, Себастьян, это ты лишаешь меня сил! Поцелуй же меня…» — Зоя, у меня ощущение, что я должен попросить прощения, — красивые глаза, утратив льдинки, смотрели на меня с сожалением.
— Ты уже делал это. Заранее. На яхте. Помнишь? — я грустно улыбнулась.
— Да.
— Больше не стоит,
Так хочется прикоснуться к нему! На его смуглом совершенном лице уже появилась щетина, делавшая его вид более суровым. Дверь номера резко распахнулась. Мы обернулись и увидели выбежавшего Адриана, а следом за ним Марию.
— Эйд, подожди! — всхлипывала она, пытаясь догнать мужа. — Все не так, любимый! Это же игра!..
Мы проводили взглядом их пару и, не сговариваясь, вернулись обратно в номер.
— Что произошло? — спросила я расстроенную Латти, спиной ощущая присутствие Себастьяна.
Ксавьер виновато опустил голову под сверлящим взглядом Виктора.
— У Мари выпала карточка с желанием поцеловать сидящего слева соседа, — вздохнула она, вставая на ноги. — Это оказался Ксавьер…
— Да, ну разве я виноват? — возмутился тот, разведя руками.
— Все! — оборвал его Виктор. — Хватит на сегодня. Пора расходиться.
Глава 32
Праздник их любви
Длинное платье из темно-красного шелка окутывало меня непривычным чувством красоты. Ажурный молочный пояс на талии подчеркивал насыщенность оттенка ткани, а цветы в волосах завершали удивительный образ подружки невесты. Я смотрела в зеркало и видела незнакомку.
«Я уже изменилась?» — спрашивала я свое отражение.
«Да. Очень изменилась», — понимающе улыбалось мне зеркало.
«Почему же в глубине сознания я жалею, что отказалась от предложения Себастьяна?»
«Потому что настолько ты никогда не изменишься!» — сокрушенно отвечало мне собственное отражение.
Через несколько часов я увижу его. Первого мужчину, который проник в мое сердце и оставил там шрам. Еще не затянувшаяся рана постоянно напоминала мне о себе: его глазами, голосом и портретами.
Ведь я так и не смогла перестать его рисовать.
***
Белые и красные гирлянды цветов вились среди зеленой растительности сада. Их волшебная россыпь превратила в сказку белоснежные лавки для гостей и проход, по которому должны пройти мы с Мари и красавица-невеста. Апогеем свадебного убранства стала арка, которая возвышалась словно сцена — огромная, изысканно задрапированная белой полупрозрачной тканью и украшенная цветами. Количество гостей перевалило за пять сотен, обещая сделать вечеринку событием года.
Моим партнером и вторым шафером выступал Себастьян. Разбрасывая блестки и лепестки роз, я шла по проходу, следом за Марией, чувствуя его взгляд. Я запретила себе смотреть в ответ. Но предательское сердце так и громыхало в груди, легким не хватало кислорода, а разум отчаянно пытался отговорить меня взглянуть на того, кого я больше всего хочу видеть.
Я изо всех сил старалась переключиться на
Встав рядом с Марией, я повернулась лицом в сторону прохода, так и не взглянув на высокую фигуру в черном смокинге, стоящего рядом с женихом и вторым шафером — Адрианом.
Гости поднялись со своих мест. Зазвучали первые аккорды каверверсии Кристины Перри «Тысяча лет». Трогательная музыка подчеркивала эмоциональную важность момента и на мои глаза навернулись слезы.
Появилась невеста. Кружевное платье, расшитое мелким бисером и жемчугом, переливалось при малейшем движении Златы. Оно свободным кроем плавно спускалось вниз, делая ее животик мало заметным. Собранные в пучок волосы украшала фата, которая сливалась с длинным шлейфом. Ее лицо неприкрыто, а глаза, светившиеся искренностью и любовью, чуть поблескивали от слез. Букет красных цветов дополнял прекрасный образ и подчеркивал единство с подружками. Она вела за руку своего двухлетнего племянника — Маттиаса, одетого в миленький костюм-тройку и миниатюрный галстук-бабочку.
Я быстро захлопала ресницами, прогоняя слезы радости, и тут же рассмеялась вместе с присутствующими, когда Маттиас не захотел отпускать руку невесты и решительно топнул ножкой.
— Прости, парень, — улыбаясь, обратился к нему Виктор. — Эта девушка моя! Он взял Латти за дрожащую руку и поцеловал ее ладошку, пока расчувствовавшаяся до слез Тесса Торрес забирала малыша.
Жених и невеста смотрели друг друга. Казалось, что весь мир для них исчез, словно стал пустой и бессмысленной дымкой. Происходило торжество их искренности, таинство единения их душ. Они воспевали свою любовь, будучи счастливыми тем, что их сердца вместе.
— Крошка, — низким голосом начал произносить свою клятву Виктор, не отводя глаз от своей нареченной и держа ее за руки. — Ты не только моя жизнь и судьба… Злата, ты не просто моя первая любовь. Ты — моя последняя любовь!
Виктор Эскалант медленно опустился на колени и смотрел на нее уже снизу вверх. Он сделал глубокий судорожный вдох и снова заговорил:
— Твой голос — это мой пульс, твое имя — это стук моего сердца, твои глаза — это мое небо, твои губы — моя зависимость. Ты — мой свет. Ты — солнце моей планеты. И я клянусь тебе не в вечной любви. Нет, крошка. Я клянусь тебе, что буду дышать ради тебя, жить ради тебя и, когда наступит мое время, умирать я буду тоже ради тебя. Я молю тебя, будь моей навсегда, ибо я уже твой на века!
Злата даже не стала смахивать слезы, катившиеся по ее щекам. Она опустилась на колени рядом с ним, погладила пальцами его скулу и поцеловала в губы.
— Ты вернул меня к жизни, мой спаситель! — всхлипнув, начала она, и казалось, что не только я затаила дыхание, чтобы лучше услышать ее слова. — Взамен я отдала тебе свое сердце и всю себя. Любимый, нежный и единственный Эскалант! Ты — мое сбывшееся желание, ты — моя мечта. Я сожалею лишь об одном, что для любви нам дана всего одна жизнь. Но я уверена, что буду любить тебя целую вечность, ведь в этот мир я пришла к тебе!