Зуб Уилкинса
Шрифт:
Джесс поняла, что он на три четверти напуган и на четверть злится. В точности как она сама.
Бидди подняла толстый сизый палец.
— Слушай, — велела она. — Слушай. Говорят, что девять портных сделают человека из кого хочешь. А у меня их девятью девять — или будет девятью девять, — и, честное слово, придется им плясать джигу вдевятером, пока они от меня не отделаются. А вы можете предложить мне еще девять? А лучше десять?
— Я вас не понимаю, — сказал Вернон.
— Понятия не имею, что вы имеете в виду, — поддержала его Джесс.
— Тогда не повезло вам, зайчики, — ответила Бидди. — За меньшее я с зубом не расстанусь.
— Неужели вы такая злющая? — взмолилась Джесс. — Он же совсем маленький!
— Меня его размеры не волнуют, — отрезала Бидди и направилась обратно в хижину.
Вернон и Джесс хором завопили ей вслед.
— Вот гадина! — возмутилась Джесс.
— Эй! У меня же не было своих зубов! — закричал Вернон. — Откуда же я знал, что вы такое с ним сделаете? Вы хоть намекните, как можно получить зуб обратно!
Бидди остановилась.
— Я уже намекала, — проговорила она. — Только вы туговато соображаете. И я не собираюсь растолковывать вам это весь день напролет. У меня много более интересных занятий. Не исключено, что Громила вам все объяснит, только спрашивать надо повежливее. — При мысли об этом она снова рассмеялась.
— Ну пожалуйста! — в отчаянии простонала Джесс, думая о том, слышит ли ее Фрэнк и чем он сейчас занят. — Мисс Айремонжер, я уверена, что на самом деле вы хороший и добрый человек и не хотите, чтобы бедный маленький Сайлас страдал без вины!
Бидди глянула на нее с ироничной усмешкой.
— Кто тебе сказал такую чушь, Джессика Пири? Судьба маленького Уилкинса вовсе меня не волнует. Какое мне до него дело?
— А нас волнует, — хором ответили Джесс и Вернон.
Между тем Фрэнк и Мартин прокрались по лужам к задней стене хижины. Когда-то это явно был лодочный сарай. На том его конце, который выходил на реку, имелась большая двустворчатая дверь, вроде гаражной, и у порога она совсем прогнила. Створки были скреплены ржавой цепочкой, привешенной к двум еще более ржавым скобам. Было ясно, что скобы можно вырвать одним хорошим рывком и тогда двери распахнутся сами собой. Фрэнк поглядел на Мартина, лицо у которого было застывшее и холодное, словно у статуи.
— Ну что, будем считать, что это «нет»?
Мартин кивнул:
— Она просто играет с ними в кошки-мышки. Хочет разозлить Вернона. Пошли.
Тогда Фрэнк, который стоял ближе к двери, осторожно протянул руку, взялся за скобу и потянул. И тут начался сплошной кошмар. Фрэнк не мог отпустить скобу. По его руке побежали волны боли, похожей на удары тока. Фрэнк едва не завопил. Не успел он сообразить, что происходит, как упал на колени, изо всех сил пытаясь отодрать пальцы от скобы. Наконец Фрэнку это удалось, и он рухнул, ударившись о дверь со страшным грохотом, который Бидди наверняка слышала. Фрэнк скорчился под дверью, потому что бежать все равно не мог. Рука болела так, что было не пошевелиться.
К его полному изумлению, грохота вроде бы никто не услышал. С той стороны хижины ясно доносился голос Бидди:
— Я к тебе обращаюсь, маленькая мисс Пири. Вы ведь вмешались в мои дела, не так ли? Вы с братом. Я дала вам понять, что Справедливость — это мое дело, а не ваше, и предупреждаю, что
Джесс самым своим строптивым тоном ответила:
— Не понимаю, почему вы так себя ведете! Ведь вы могли получить от нас выгоду!
Бидди расхохоталась:
— Уже получила. Уже получила. На это я и рассчитывала.
Все это время Фрэнк сидел на земле, прислонясь к прогнившей двери. Мартин, не без презрения наморщив нос, поинтересовался:
— В чем дело? Давай я сам открою!
— Не трогай! — шепотом закричал Фрэнк.
Но Мартин уже взялся за скобу. Фрэнк услышал, как он ахнул. Фрэнк вскочил, обеими руками схватил Мартина за запястье и отодрал его руку от железяки. Мартин, страшно побелев, тоже прислонился к двери, так что доски прогнулись.
— Елки-моталки, — проговорил он. — Прости, я… ой!.. я не понял… Плохи наши дела, а?
— Пошли отсюда, — сказал Фрэнк.
— Подожди минутку, — попросил Мартин.
Фрэнк прекрасно понимал, каково ему сейчас.
Он ждал, пока Мартин стоял, прислонясь к двери, согнувшись пополам и пыхтя, как лесопилка. Тем временем Фрэнк слушал, как Вернон снова кричит на Бидди, а резкий голос Бидди перебивает его:
— И нечего так суетиться, молодой человек! Мне нет дела до того, что люди говорят или делают! Запомни! Вот мой ответ: нет, никогда! Лицо Уилкинса будет болеть, как нога Адамс, и мне до этого нет дела! Я уже говорила тебе, Джессика, что Дженни сможет нормально ходить, когда получит свое наследство. Так вот добавь к этому, что Сайлас сможет нормально говорить примерно тогда же. А теперь вон отсюда, а не то я спущу собак!
— Собак? — поразилась Джесс.
Чем дальше, тем страшнее и непонятнее. Вернон окончательно вышел из себя, и, хотя Джесс не в чем было его винить, она невольно подумала, что он такой же страшный, как Бидди.
— Я вам покажу собак! — закричал Вернон. Он схватил валявшуюся возле бензиновых бочек банку из-под краски и запустил ею в Бидди. Бидди не шелохнулась, но банка почему-то пролетела мимо. Вернон заорал от ярости и схватил другую банку. Не успел он бросить ее, как Бидди извлекла из-под мешка свисток и дунула в него.
— Взять их! — приказал Громила.
Банда окружила Вернона и Джесс, заполнив весь дворик. Они нехорошо усмехались и помахивали палками.
— Помогите! — закричала Джесс. Вернон швырнул банку в Громилу и снова промахнулся. Бидди засмеялась и прислонилась к косяку, чтобы поглядеть на битву, а банда все надвигалась на Вернона и Джесс. — Помогите! — снова закричала Джесс.
— Бежим! — шепнул Мартин. — Мне больше уже не больно!
Они с Фрэнком припустили вокруг хижины. Когда они оказались во дворике, Вернон уже лежал на земле, а на нем громоздились шестеро мальчишек. Джесс сражалась еще с тремя, продолжая взывать о помощи. Мартин взобрался на бензиновую бочку и спрыгнул оттуда на Громилу. Фрэнк выбрал более легкий путь, через проход между бочками, и очертя голову кинулся на помощь Джесс. Его тут же повалили, и, катаясь по земле и отчаянно брыкаясь, он слышал, как хохочет Бидди.