Зубы дракона

Куин Эллери

Мистер Квин закурил сигарету.

— Вторым человеком, знавшим о фальшивом браке, был… я сам. Я бы мог выдвинуть отличные аргументы против теории, что я был сообщником и, следовательно, убийцей Энн Блумер…

— Не болтай чепуху, — проворчал окружной прокурор Сэмпсон.

— Благодарю вас, мистер Сэмпсон, — улыбнулся Эллери. — Это превосходный комплимент. Между прочим, мисс Дей, — я знаю, что вы мисс Дей, хотя никогда не был формально вам представлен, — почему у вас такой жалкий вид?

Вай вздрогнула и побледнела, когда все посмотрели на нее.

— Я обвинила Бо Раммелла в… Не важно. Конечно, я не знала…

— Понятно. — Мистер Квин снова улыбнулся. — Мистер Раммелл рассказал

мне об этом. Весьма забавно. Надеюсь, вы извинитесь перед ним, мисс Дей.

Керри улыбнулась и сжала руку Вай, которая была готова расплакаться.

— Простите, что прерываю вас, — сказала Керри, — но был момент, когда я думала… ну, почти так же.

— Да, Бо явно переборщил с секретностью. Из-за своей молчаливости он и кажется таким крутым, хотя в действительности это совсем не так. Надеюсь, вы тоже принесете извинения. — Керри покраснела и опустила взгляд. — Думаю, это полностью удовлетворит мистера Раммелла. На чем я остановился? Ах да! Остаются два кандидата из четырех — господа Гуссенс и де Карлос, опекуны над состоянием Коула. В тот вечер, когда мистер Раммелл и мисс Шон зарегистрировались в «Виллануа» как муж и жена, мистер Раммелл почти сразу же покинул свою «супругу», оставив бедняжку в одиночестве. В действительности он поступил как истинный джентльмен, не желая пользоваться преимуществом над ничего не подозревающей невинной девушкой…

— Не отвлекайся, — буркнул инспектор.

— Твое желание для меня закон. Как бы то ни было, выгнанный на улицу своей чувствительной совестью, мистер Раммелл задумался о том, чем ему занять свободное время. Решив провести его с пользой, он отправился в наш офис и написал два письма одинакового содержания — одно мистеру Гуссенсу, другое мистеру де Карлосу. Письма информировали этих джентльменов как опекунов над состоянием Коула, что бракосочетание было обманом, и просили их сохранить эти сведения в тайне. Бо написал опекунам только потому, что, если бы им не сообщили об истинном положении дел, они бы приняли немедленные меры, чтобы лишить Керри дохода с наследства ее дяди. Но, оставаясь в действительности незамужней, мисс Шон сохраняла права на наследство.

Мой партнер отправил письма спешной почтой. Была уже ночь, так что письма доставили адресатам на следующее утро. Таким образом, уже после преступления еще два человека узнали, что брак был обманом, — вышеупомянутые господа Гуссенс и де Карлос. Теоретически любой из вас, джентльмены, — мистер Квин, улыбаясь, повернулся к двум опекунам, — мог послать анонимную телеграмму полиции.

— Я не посылал! — крикнул де Карлос.

— Я тоже, — добавил Гуссенс.

— Погоди-ка, — вмешался инспектор. — Ты упомянул четырех человек, Эл, но их на самом деле пять. Ты забыл о фальшивом мировом судье, который осуществил спектакль с брачной церемонией. Он, безусловно, все знал.

— Ты не прав, папа, — печально промолвил Эллери. — Об этом знали только четверо.

— Пятеро!

— Четверо. — Мистер Квин покачал головой. — Я сказал, четверо, и повторяю то же самое. Это простейшая математика.

— Раммелл, Гуссенс, де Карлос, ты и фальшивый судья — всего пятеро!

— Вынужден тебе возразить — четверо, — вздохнул мистер Квин. — Дело в том, что фальшивым судьей был я.

Он усмехнулся, глядя на Керри, которая уставилась на него, открыв рот. Инспектор мог только беспомощно махнуть рукой.

— Продолжайте, — сказал Ллойд Гуссенс, зажигая трубку. — Очевидно, мистер де Карлос и я также будем исключены благодаря каким-то логическим умозаключениям. Любопытно, как вы это проделаете.

— Ничего не желаю слушать! — завопил де Карлос. — Я ухожу отсюда! С меня достаточно этого…

— Не вполне достаточно, мистер де

Карлос. — Эллери посмотрел на него, и де Карлос угрюмо сел. — И хотя вы не желаете слушать, вам придется это сделать. Мы вынуждены уделить вам особое внимание, мистер де Карлос. Вы больше всех причинили неприятностей расследованию, все запутав с самого начала. И тем не менее, несмотря на все бессонные ночи, которые я провел из-за вас, я должен признать, что дело никогда не было бы раскрыто, не будь вы в нем замешаны.

— Ну, знаете… — беспомощно начал де Карлос.

Мистер Квин улыбнулся:

— Ведь именно вы, явившись в наш офис под видом Коула, преподнесли нам эту трижды благословенную авторучку. Она принадлежала вам?

— Нет! — крикнул де Карлос. — Я же говорил вам!

— Я знаю, что нет, хотя и не потому, что вы мне говорили. Понимаете, ручка не может быть вашей из-за ваших зубов.

— Конечно, — энергично кивнул де Карлос. — Вы же знаете, что у меня вставные зубы…

— Чепуха. Такие следы на ручке мог оставить и человек со вставными зубами. Но не с такими, как у вас, мистер де Карлос. Вам следовало бы послать вашему дантисту дополнительный гонорар — дантист он никудышный, но именно за это вам следует быть ему благодарным. Но когда я обследовал ваши вставные челюсти — помните эпизод, во время которого мистер Раммелл превратил вас в шейкер для коктейлей и ваши зубы вылетели у вас изо рта? — так вот, когда я их обследовал, то увидел, что это одни из чудовищных старомодных протезов с настолько ровными, правильно расположенными зубами, что они просто не могли оставить такие глубокие вмятины на ручке. Нет, вмятины могли быть оставлены только верхним клыком, который был длиннее и острее соседних зубов. Поэтому я понял, что ручка вам не принадлежит.

Де Карлос вытер лицо носовым платком.

— Тогда я задал себе вопрос: каким же образом мистер де Карлос заполучил эту ручку? Ну, разумным ответом казалось, что ручка принадлежала Коулу — человеку, которого изображал де Карлос, когда я впервые увидел ручку в его распоряжении. Однако вчера вечером капитан Энгус опроверг эту теорию, и предъявленные им фотографии подтвердили его слова: у Кадмуса Коула во рту не было ни единого зуба, и, более того, он никогда не носил протезы.

Итак, ручка не принадлежала Коулу. Но коль скоро она не принадлежала ни Коулу, ни вам, мистер де Карлос, вы могли взять ее случайно или по ошибке, думая, что она ваша. Это была всего лишь догадка, но она имела солидное подтверждение.

Я знал, что у вас сильная близорукость. Изображая Коула три месяца назад, вы были вынуждены снять очки, так как Коул никогда их не носил. В результате ваше зрение затуманилось: вы дважды налетели на дверной косяк, постоянно щурились, напрягая глаза, — одним словом, обнаруживали все признаки чудовищной близорукости.

Такой человек мог запросто ошибиться, перепутав авторучки. Поэтому я сделал вывод, что вы могли взять чужую ручку, посетив кого-то перед приходом в наш офис. Посещали ли вы кого-то в тот день, прежде чем почтить нас своим присутствием? Да, вы сами нам об этом сказали. Вы посещали мистера Гуссенса с целью передать ему запечатанное завещание Коула.

Одну минутку! — Мистер Квин поднял руку, когда все беспокойно зашевелились. — Я еще не кончил. Забыл ли де Карлос в нашем офисе ручку Гуссенса? Давайте подумаем. Если де Карлос взял по ошибке ручку Гуссенса, значит, свою ручку он, возможно, оставил в офисе Гуссенса.

Эллери рванулся вперед и отогнул пиджак адвоката. Гуссенс был настолько ошарашен, что трубка едва не выпала у него изо рта. Мистер Квин вытащил из его жилетного кармана обычную черную авторучку и поднял ее вверх. На колпачке виднелось несколько царапин и вмятин.