Зубы Дракона
Шрифт:
Пара обсудила эту проблему. Ирма не хотела перевозить свою малышку на борту парохода. Она ещё не отошла от похищения ребёнка Линдбергов и считала, что океанский лайнер был идеальным местом для изучения ребенка стоимостью в двадцать три миллиона долларов, ее привычек и её окружения группой преступников. Нет, было бы лучше провести лето в зеленой и приятной Англии, где не знали похитителей. Пусть мама одна выдержит океанские волны! В прошлом году Ирма не потратила столько денег, чтобы о них можно было бы говорить, а сейчас проценты по облигациям были выплачены, и можно было надеяться на дивиденды. Она сказала: «Давай проедем Англию, как в наш медовый месяц, и приглядим подходящее место для аренды».
Это так увлекательно, повторить
Он знал, что Рик почти закончил пьесу, и хотел сделать предложения по последнему акту. Тогда её нужно будет представить импресарио, и Ланни хотел бы услышать новости. Возможно, будет необходимо собирать деньги. Что будет не так легко, ибо это была мрачная и жестокая пьеса, горькая, как желчь, и она будет шокировать светских дам. Ланни хотел вложить все свои деньги, которые он заработал в Германии. Все, при необходимости, но он не хотел расстраивать Ирму по этому поводу. Они следовали своему плану по поддержанию мира, делая уступки, каждый другому и в равных пропорциях.
Они пересекли канал и высадились в Дорчестере. Когда об их прибытии было объявлено в газетах, как всегда одним из первых, кто позвонил, был Уикторп, предложив: «Не хотите ли приехать и провести конец недели?»
Ланни ответил: «С удовольствием, мы ищем небольшое помещение на аренду этим летом. Может быть, вы сможете нам что-нибудь порекомендовать». Он сказал, «небольшое», потому что знал, что это хорошая форма. Но, конечно, помещение не должно быть действительно маленьким.
«У меня есть место рядом», — ответил его светлость. «Я покажу его вам, если вы не возражаете».
«Ладно!» — сказал Ланни, кто знал, как говорить по-английски англичанам.
Когда он рассказал об этом Ирме, она ответила по-американски: «Да, черт возьми! Как ты думаешь, там опять будут жестяные ванны?»
Но их там не было. Это был современный дом с тремя ваннами, полон света и воздуха. А рядом находился один из тех английских газонов, гладких, как бильярдный стол, используемых для игр. Вокруг места шла высокая живая изгородь, и все было прекрасно. Местом владела тетка Уикторпа, которая уезжала в летний круиз с друзьями. Там был персонал хорошо обученных слуг, которые могли остаться, если потребуется. «Ну, я думаю, что всё будет отлично!»
— воскликнула наследница. В тот же день она заплатила агенту его светлости, и тетя согласилась выехать и предоставить все в полном порядке в конце следующей недели. Ирма телеграфировала своей матери и написала Бобу Смиту и Физерс, чтобы те всё приготовили и привезли ребёнка, мисс Севэрн и горничную в определенное время. Джерри Пендлтон должен обеспечить билеты, Боб будет отвечать за путешествие, а Физерс всё рано нельзя ничего поручить.
Так появилось новое пристанище, со всеми удобствами, и без каких-либо проблем, только подписать несколько чеков и отдать несколько распоряжений. Восхитительный климат и множество очаровательных людей. Теннисный корт с партнерами, всегда готовыми играть. Хороший рояль, и люди, которые любят музыку. Всего в нескольких минутах езды от старого замка, где Ланни и его жена были приняты, как члены семьи, всегда приглашаемые и представляемые тем и этим. Опять Ланни слушал государственных мужей, обсуждающих мировые проблемы. А они снова слушали его рассказы о странном и вселяющем ужас новом движении в Германии, и его распространении по всем соседним странам. Англичане высокого ранга и обладающие властью свободно говорили о делах своей империи, рассказывая, что они будут делать в тех или иных непредвиденных обстоятельствах. Временами Ланни ловил себя на мысли: «Что бы заплатил бы Геринг за это!»
Золтан из Парижа прибыл в Лондон. Здесь наступил «сезон», и начались выставки, и появились шансы
Старая добрая Марджи Петрис, вдовствующая леди Эвер-шем-Уотсон, открыла свой городской дом и умоляла молодых сделать его своей штаб-квартирой, когда они будут в городе. Она телеграфировала Бьюти и Софи, чтобы те взяли своих мужей, приехали и устроили старое доброе веселье. Когда приехала миссис Барнс, её тоже «приняли». Это было принято в Кентукки, и Марджи всё еще называла себя девушкой из страны с синей травой, даже в возрасте пятидесяти пяти лет.
Всё было так, как в Бьенвеню в разгаре зимы. Вокруг происходило так много событий, что на самом деле было трудно выбрать что-то, и приходилось метаться от одного мероприятия к другому, не переводя дыхания. Для Ланни было чрезвычайно трудно найти время, чтобы размышлять о судьбах мира. И это было то, что его жена планировала. Она увидела, что она добилась успеха, и была счастлива и гордилась своей сообразительностью. Пока в один прекрасный полдень субботы, прибыв на свою виллу на уикенд, Ланни не нашел телеграмму из Бьенвеню, подписанную «Рахель» и гласившую:
«Письмо кларнета из места, где вы побывали, самые печальные обстоятельства он умоляет о помощи высылаю письмо авиапочтой».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ В зарослях крапивы опасностей
Споры начались, как только Ирма прочитала телеграмму и поняла её смысл. Она точно знала мысли мужа. Она думала об этом больше года, наблюдая за ним, ожидая этого момента, переживала эту сцену. И она знала, что он делал то же самое. Они говорили об этом много. Но она не произнесла все свои мысли вслух, как и он своих. Они испытывали ужас перед суровым испытанием, избегая того, что должно быть сказано. Она знала правду о себе и догадывалась, что касалось его. Она знала, что он догадался о ее мыслях. Так бывает, когда две человеческие души, связанные вместе страстной любовью, узнают о главных и фундаментальных расхождениях своих характеров и пытаются скрыть это друг от друга и даже от самих себя.
Ирма сказала: «Ланни, ты не можешь сделать этого. Ты не можешь, ты не можешь!» А он ответил: «Дорогая, я должен. Если я не сделаю этого, я не смогу жить!»
Уже и так много было сказано, и ничего нельзя было добиться, повторяя всё снова. Но такова характерная черта ссоры всех влюбленных. Каждый думает, что если он скажет это ещё раз, то его идея будет воспринята. И создается впечатление, что так оно и будет, хотя непонятно, почему это не удалось сделать в предыдущих случаях.
Ирма протестовала: «Твои жена и ребенок ничего не значат для тебя?»
Ланни ответил: «Ты знаешь, что это не так, дорогая, я честно старался быть хорошим мужем и отцом. Я отказался от многих вещей, которые я считал правильными для себя, когда я обнаружил, что они могут быть неприятны тебе, но я не могу оставить Фредди нацистам».
— Человек свободен занять такую позицию, но тогда он отказывается от своих семейных обязанностей?
— Человек занимает такую позицию, когда на это есть причина. Что-то более ценное для него, чем его собственная жизнь.
— Ты собираешься принести Фрэнсис и меня в жертву для Фредди!