Зубы тигра
Шрифт:
– Будьте осторожны, когда придётся говорить на эту тему с Джерри, – предупредил Белл. – Он любит распространяться о том, насколько торговый бизнес чист и откровенен по сравнению с политикой.
– Папа по-настоящему любит этого парня. Мне кажется, дело в том, что они немного похожи.
– Нет, – поправил Белл, – они очень похожи.
– Хенли оставил политику после автокатастрофы, да?
Белл кивнул:
– Именно так. Подождите осуждать его, пока сами не заимеете жену и детей. Это был едва ли не самый страшный удар, какой только может постичь человека. Гораздо страшнее, чем можно подумать. Ему пришлось опознавать тела в морге. Это было чрезвычайно неприятно – мягко выражаясь. Кое-кто после этого засунул бы в рот дуло пистолета и прострелил бы себе мозги. Он этого не сделал. Он действительно подумывал о том, чтобы побороться за Белый дом, вероятно, думал и о том, что из Венди получится хорошая Первая леди. Наверно,
– Я читал расшифровки стенограмм разговоров начальства Центрального банка друг с другом. Просто удивительно, насколько корыстный народ! – Джек немного помолчал. – Хотя мне, наверно, не следует удивляться, да?
– Когда даёшь кому-то возможность контролировать большие деньги или же большую власть, коррупция возникнет обязательно. Лично меня больше всего удивляет, каким образом их дружба распространяется за границы государств. Многие из этих парней выигрывают – я имею в виду: лично, даже когда валюта их стран переживает серьёзные трудности, приводящие к заметным неприятностям для рядовых граждан. В старину аристократы часто предпочитали иметь дело со знатью других стран, они чувствовали себя ближе к благородным иностранцам, чем к народу в своих собственных владениях, присягавшему тому же королю, что и они сами. Это явление живо до сих пор – во всяком случае, среди тех, кого часто называют финансовой или промышленной аристократией. У нас они могут образовывать временные союзы, чтобы лоббировать какие-то свои интересы в Конгрессе, но они не слишком часто подкупают политиков халявой и не торгуют секретами. Нельзя сказать, чтобы на таком уровне невозможно составить заговор, но скрывать его существование на протяжении долгого времени было бы довольно трудно. Слишком много людей, и у каждого имеется рот. В Европе все происходит точно так же. Нет ничего, что СМИ любили бы больше, чем скандалы, где бы они ни происходили, но, если у них есть выбор, они постараются ударить сначала по кому-нибудь из богатых парней и лишь потом по члену кабинета министров. Помимо всего прочего, последний часто бывает хорошим источником информации. А первый – только денежный мешок.
– И как же вам удаётся добиться того, чтобы ваши сотрудники оставались честными?
«Отличный вопрос», – подумал Белл. На самом деле они постоянно тревожились по этому поводу, хотя старались не говорить о своих тревогах во всеуслышание.
– Мы платим нашим людям вполне прилично. Все до одного предусмотрены в нашем инвестиционном плане, что не может не прибавлять уверенности в себе. Последние несколько лет начисления составляли около девятнадцати процентов годовых.
– Совсем неплохо. – Молодой человек постарался произнести это небрежно, чтобы не выдать своего восхищения. – Все в рамках закона?
– Это зависит от того, с каким юристом обсуждать вопрос, но вообще-то ни один американский прокурор не станет раздувать из этой деятельности грандиозного процесса, а сами мы ведём работы крайне осторожно. Мы здесь не любим жадности. Мы могли превратить это место в самое доходное заведение со времён незабвенного Понци [28] , но тогда на нас обратили бы внимание. И потому мы сидим тише воды ниже травы. Наших доходов вполне хватает для обеспечения и маскировки операций и содержания армии в полной боевой готовности. – Белл не стал специально пояснять, что они также держали под контролем состояние финансовых средств своих работников и сделки, которые те совершали, если такое случалось. Большинство этим не занималось, но некоторые вкладывали свои деньги в те или иные предприятия и получали доход помимо Кампуса. Впрочем, и эти старались соблюдать скромность. – Вам придётся сообщить нам номера счётов и коды – все, что относится к вашим личным финансам, и компьютеры будут держать их под наблюдением.
28
Понци, Карло (1882 – 1949) – американский аферист, создавший финансовую систему, напоминавшую известные в России в 90-е гг. «пирамиды». От деятельности Понци пострадало около 40 млн. вкладчиков.
– Папа
– Нам все это известно, – заверил его Белл. – И дело здесь вовсе не в отсутствии доверия. Мы всего лишь хотим удостовериться, что наши сотрудники не обладают привычками к азартным играм.
«Вероятно, правила азартных игр создавали наилучшие математики всех времён и народов», – подумал он. Благодаря их усилиям у рядового обывателя возникало иллюзорное ощущение наличия у него шанса обмануть фортуну. В человеческом разуме всегда пребывал самый опасный из всех наркотиков. Его ещё назвали «эго».
– Значит, мне придётся начать с «белой» стороны дома? Отслеживать колебания валютных курсов и все такое? – спросил Джек.
Белл кивнул.
– Совершенно верно. Сначала вам необходимо овладеть языком.
– Что ж, справедливо. – Его отец начинал куда скромнее – младшим клерком в «Меррилл Линч» [29] , занимавшимся «холодным прозваниванием» клиентов. Такая работа, вероятно, не слишком благотворно сказывалась на состоянии эго, зато была хороша для души. Отец частенько читал ему самые настоящие лекции о добродетели терпения. Он говорил: обрести её стоит изрядной боли в заднице, даже после того, как ты вроде бы научился всему, что нужно. Но игра имела свои правила – даже в этом месте. Особенно в этом месте, поправил себя Джек. И спросил себя, что могло случиться с теми людьми из Кампуса, которые заходили за грань. Вероятно, ничего хорошего.
29
«Меррилл Линч энд К°» – финансовая и брокерская компания, одна из крупнейших в мире.
– Отличное вино, – заметил Доминик. – Для правительственного учреждения винный погреб здесь очень даже неплох. – На этикетке было напечатано «1962» – задолго до их с братом рождения... Да что там, в тот год их мама даже и не думала о том, что будет в старших классах ходить в школу Господа Милосердного, расположенную через несколько кварталов от дедушкиного дома на бульваре Лох-Рейвен в Балтиморе... это было так же давно, как ледниковый период. Но Балтимор находится чертовски далеко от Сиэтла, где они выросли. – Сколько лет этому поместью? – спросил он у Александера.
– Поместью? Оно появилось задолго до Гражданской войны. Дом построили аж в семнадцатом веке. В 1882 году он сгорел дотла и был отстроен заново. А правительство приобрело его перед самым избранием Никсона. Хозяин, Дж. Дональд Гамильтон, был ветераном БСС [30] , работал вместе с Донованом и его бандой. Ему заплатили хорошую цену, он переехал в Нью-Мексико и умер там в 1986 году, если не ошибаюсь, девяноста четырех лет от роду. Говорят, что в своё время он был на первых ролях, много чего сделал во время Первой мировой войны, а потом здорово помогал Дикому Биллу бороться против нацистов. В общем, он из тех парней, которым лучше не переходить дорогу без крайней необходимости. В его библиотеке немало хороших картин. И он действительно знал толк в винах. Это, например, из Тосканы.
30
БСС – Бюро стратегических служб, орган внешней разведки правительства США во время Второй мировой войны. В последний период существования БСС возглавлял У. Донован, носивший прозвище Дикий Билл – в память об авантюристе XIX века. В 1947-м на базе БСС было создано ЦРУ.
– Отлично идёт с телятиной, – заметил Брайан. Еду готовил он.
– С такой телятиной пойдёт все, что угодно, – ответил Александер. – Неужели этому тоже учат в морской пехоте?
– Нет, мы научились у папы. Он готовит гораздо лучше мамы, – объяснил Доминик. – Знаете, старинные сельские блюда. А дедуля – вот, старый сукин сын! – он до сих пор ого-го как может. Сколько ему, Альдо, восемьдесят два?
– Исполнилось в прошлом месяце, – подтвердил Брайан. – Действительно, смешной старикан: объездил весь мир, прежде чем добрался до Сиэтла, а потом шестьдесят лет носу не высовывал из города.