Зулкибар (Книги 1-4)
Шрифт:
Кардагол с Мерлином (трезвым, вот настоящее чудо) настолько увлечены беседой, что мое исчезновение проходит как-то мимо их внимания. Ну и славненько. Поднимаюсь на второй этаж и, не сразу, но замечаю какой-то нездоровый ажиотаж среди обслуживающего персонала. Иными словами, они толкутся возле Гарлана и что-то хором пытаются ему высказать. Отдельных слов не различаю, но общая интонация возмущенно-жалобная.
– И что у нас тут произошло?
– интересуюсь я.
Слуги замирают, кланяются, и, подчиняясь раздраженному жесту моего управляющего,
– Ваше величество, - вежливо произносит Гарлан, склоняя голову, - возникла небольшая проблема.
– М-да? И какая же?
– Князь Эрраде. Я вызвал Саффу, однако и ей...
– Что и ей?
Гарлан ответить не успевает, потому что я и сам слышу грохот, визг, и передо мною возникает моя придворная волшебница. Лицо испуганное, волосы дыбом. И балахон у нее, хм, дымится.
– Ваше величество!
– шепчет она, глядя на меня умоляюще, - князь отказался со мной разговаривать. Он запустил в меня молнией! И чуть не попал.
– Не переживай, девочка, - говорю я, - хотел бы попасть, попал бы непременно. Давайте теперь поподробнее - что случилось с Терином и почему мне об этом не доложили?
Саффа в смущении опускает ресницы. Гарлан же, как обычно, спокоен.
– Утром слуга, посланный, чтобы пригласить князя к столу, по всей видимости, не услышал просьбу князя не беспокоить его, и чуть не был поджарен последним. Живьем. После этого мы слышали какой-то шум в покоях. Шум усиливался, и в коридоре появился запах гари. Я вызвал Николая, поскольку полагал, что в данной ситуации необходимо вмешательство стражи. Стражники взломали двери, а потом... В принципе, он их не сильно покалечил и разрешил отнести в больницу. Николай ушел, своеобразно прокомментировав поведение многих известных личностей. Тогда я пригласил Саффу. Ваше величество, я полагал, что мы сами способны справиться с ситуацией.
– Угу, - глубокомысленно заявил я, в задумчивости следуя к комнатам, занимаемым княжеской четой.
– А где Дульсинея?
И в самом деле, кому, как не ей разбираться со своим странноватым сегодня муженьком.
– Ее давно уже не могут найти, - поясняет Гарлан.
– Он тебе сказал что-нибудь?
– интересуюсь я у все еще дрожащей Саффы.
– Ничего... цензурного. Просто швырнул молнию и все. А я... мне не хотелось бы применять боевую магию, Ваше величество. А иначе его не остановить.
– И молодец. И славненько.
Подходим к дверям. Вернее, к их остаткам. Потому что обугленное нечто дверями можно назвать только, ну, припомнив, что оно ранее ими являлось.
– Так, - говорю, - все отошли в сторону. Подальше.
Сам становлюсь спиной к стене, так, чтобы дверной проем был слева от меня и зову:
– Терин!
И тишина.
– Терин!!!
Хм, зараза, и в самом деле, молниями кидается. Очень мне это все любопытненько.
– Терин, это я, Вальдор, давай поговорим.
Новая молния, сопровождаемая фразой, общий смысл которой сводится к тому, что мне необходимо куда-то удалиться.
– Терин, я вхожу.
Пригнувшись, влетаю в комнату. Резкий бросок влево, отдышаться. Молний нет? Нет. Странно. Что тут у нас? А у нас тут князь Эрраде собственной персоной. Сидит на подоконнике, возможно, потому, что иной мебели в комнате уже нет. Разрушена подчистую. Князь одет в штаны и расстегнутую на груди рваную сорочку, которая, возможно, ранее была белой. Он перемазан в саже и небрит. И он пьян. Пьян до жути. Вот это да! Да я Терина пьяным два раза в жизни видел: когда руки ему лечил, и когда мы рождение его сына отмечали. Он же сам всегда говорил, что для некроманта его уровня напиваться - это непозволительная роскошь! Теперь я знаю, почему.
– А...
– говорит он, - Вальдор приперся...
– Убивать не будешь?
– Тебя - нет.
– Это радует.
Осторожно перешагиваю через остатки мебели и штор. Интересно, шторы-то ему чем не угодили?
– Что празднуем?
– спрашиваю, - почему в одиночестве?
– А вот.
Глубокомысленное замечание.
– Ну что пьешь-то?
Секунд пять Терин изучает емкость, стоящую рядом с ним на подоконнике.
– Водку, - наконец, изрекает он.
– Ах, водку... Не угостишь?
– На!
Бутыль взвивается в воздух и, завернув неплохой такой вираж перед моим носом, впечатывается мне в грудь. Еле успеваю поймать. Неприятные ощущения.
– Спасибо.
– Пжжлста.
Присаживаюсь рядом с князем на подоконник, отхлебываю из бутыли. А ничего водка, неплохая. Я предпочел бы вина, конечно, только кто ж меня спрашивал.
– Ну и что случилось с нашим грозным и невозмутимым Терином Эрраде?
"Грозный и невозмутимый", который не падает с подоконника только потому, что вцепился в него ногтями так, что пальцы побелели, поднимает на меня стеклянный взгляд:
– Я гррил, я не невоз... неваззз...
– Да-да!
– соглашаюсь я, - ты у нас просто сдержанный.
– Во!
– заявляет Терин, поднимает указательный палец, и тут же начинает соскальзывать с подоконника вниз. Ну уж нет. Пока этот сдержанный мне все не расскажет, спать не пойдет. Я же его знаю, протрезвеет и лучшее, что я получу в ответ на свои вопросы, это "не волнуйся, Вальдор, это мои проблемы". А Вальдор у нас волнуется, потому что не каждый раз его друг-чернокнижник допивается до состояния крушения замков и уничтожения чужих слуг.
Терина я аккуратненько подхватываю и прислоняю его пока еще условно находящееся в сознании тело к стеклу.
– Что случилось, маг, выкладывай, немедленно, - требую я.
Князь пытается изобразить надменный взгляд, но не преуспевает в этом начинании. Физиономия его от попыток вернуть на нее выражение княжеского величия, становится только все более дурной.
– Терин, я твой друг. Расскажи мне. Что случилось. И где Дульсинея?
– В ..., - отзывается Эрраде (надо же, какие слова он знает! Я понимаю, что он давно с Дуськой живет, но ранее он как-то познания свои не озвучивал).