Зулкибар (Книги 1-4)
Шрифт:
Эльф отважно тряхнул стриженной головой и зажмурился, явно давая понять, что говорить не желает и вообще он никого не видит и если очень сильно постарается, то у него получится поверить, будто его здесь и вовсе нет.
– Какой несговорчивый пациент, - огорченно проворчал Сурик и приступил к делу.
– Ой!
– сказала мама.
– Ууууу, - замычал Налиэль.
И это Сурик всего лишь нежно провел "драконьей лапой" по эльфовой спине, оставляя неглубокие царапины. Что же будет, когда палач усилит нажим? Мать-то ладно, она, скорее всего,
Сурик несколькими быстрыми движениями превратил спину эльфа в кровавые лохмотья. Что-то неинтересно даже. Зачем он сделал это так быстро? Эльф даже почувствовать не успел. Но тут подоспел Вадик с ведром какой-то жидкости и щедро плеснул на спину Налиэля. Эльф заорал (насколько это было возможно при отсутствии рта) и задергался.
– Рассол, - пояснил для нас Вадик, - из-под огурчиков. Мама сама солит, ядреные получаются, хрустящие. Но рассол слишком соленый, не попьешь. Так мы с папой ему применение нашли.
– Надо же, какие хозяйственные, - промямлила мать и развернулась вместе с креслом спиной ко всему происходящему.
– Ну что, борэль Налиэль, не хотите нам что-нибудь сказать?
Эльф, продолжая страдальчески мычать, отрицательно замотал головой.
– Ну, и ладно, ну, и продолжим, - добродушно пробубнил Сурик и погладил многострадальную налиэлеву спину "драконьей лапой". Бедняга задергался, пытаясь увернуться от этой ласки. Палач что-то неодобрительно буркнул и отошел.
Пока он любовно смывал с "лапы" кровь и обтирал ее сухой тряпочкой, Вадик покрутил какие-то рычаги, и положение Налиэля изменилось. Теперь он висел на скованных руках в полуметре от пола, почти в центре помещения. Хорошо, что я достаточно далеко сидел. Любоваться вблизи обнаженным эльфом мне как-то не улыбалось. Зато мать вместе с креслом обратно развернулась, с интересом это дело оглядела и пробурчала что-то вроде того, что она видела и получше. Ну как всегда в своем репертуаре! Тут пытка идет, а она эльфовы достоинства изучает! Приколистка.
Вадик принялся деловито смазывать пятки Налиэля маслом.
– А это зачем?
– заинтересовался я.
– А вот сейчас огонь разведем, и запахнет жареным!
– весело поведал Вадик.
– А меня Шеоннель одному занятному атакующему научил, - задумчиво проговорил я, - мне его еще применять на практике не приходилось.
– "Огненная лилия"?
– догадалась мать.
– Она самая, - подтвердил я, с удовольствием наблюдая, как в глазах Наливая появляется ужас.
– Слушай, Наливай, а ты свою дочь такой штукой тоже наказываешь, как и Лиафелька Шеона?
– заинтересовался я, - или это чисто ее идея? Что головой мотаешь, морда эльфийская?
– Лин, да он же сказать не может, что ты до него докопался, как пьяный до радио?
– вмешалась мать, - я у деда спрашивала. Он сказал, что "огненная лилия" у эльфов считается неопасным слабым атакующим и его часто применяют, как способ наказания для слуг и непослушных детей.
– Ну, борэль, ты попал! Сейчас я только решу, кем ты у меня будешь, слугой или непослушным ребенком, и будет тебе счастье, - весело пообещал я, разминая пальцы.
Налиэль оскорбленно засопел и, само собой, ничего не ответил. Ну, я и влупил по нему "лилией" этой.
Сурик одобрительно закивал, Вадик восторженно всплеснул руками, Наливай задергался и замычал. На его теле расцветали ожоги, и правда, формой похожие на цветы лилии. Все-таки мерзкое заклинание. И мерзко вот такое применять как наказание для собственных детей. Сумасшедшие какие-то эти эльфы!
– Стоп!
– скомандовал Сурик, - нам, княжич, не надо, чтобы пациент спекся раньше времени. Дадим ему передохнуть.
– Лин!
Я аж подпрыгнул в своем кресле, услышав голос Саффы, и задал гениальный вопрос:
– Ты что здесь делаешь?
– Мне Шеон сказал, что ты хотел на пытку посмотреть... но я не думала, что ты еще и участие в этом зверстве примешь!
– прорычала волшебница, - ты совсем умом тронулся?
– Саффа, ну право слово, ушастый это заслужил, - вступилась за меня мать.
– Он не заслужил, чтобы маги за его счет развлекались!
– Это было не развлечение. Не все ли равно, я его "огненной лилией" или Сурик обычным огнем?
– оправдался я и не выдержал, - ну не смотри на меня так! Мне не понравилось, не буду больше.
– Что вы вообще над ним издеваетесь? Он наверняка клятвой связан и не скажет ничего, даже если вы его на куски порежете, - прошипела Саффа.
– Не вижу я на нем никакой клятвы, - проворчала мать.
– И я не вижу, - подхватил я.
Саффа приблизилась к, обвисшему в оковах Налиэлю и стала обходить его по кругу, что-то нашептывая. Глаза ее красиво загорелись голубым светом. Я бы залюбовался, да только вот ходила она вокруг окровавленного эльфа, к мучениям которого и я сдуру руку приложил. Ну, да, неприятно. Одно дело атаковать противника, который может отпор дать, и другое - мучить вот такого беспомощного... пусть даже это гаденыш Наливай. И даже, если он свою красавицу дочь этой самой "лилией" наказывал, мне-то что за дело? Кто я такой, чтобы осуждать традиции чужого народа?
Пока я мрачно размышлял, Саффа обошла вокруг Налиэля несколько раз, и он вдруг заорал громче прежнего и забился так, будто я не знаю, что с ним такое происходило, хотя его в этот момент никто и пальцем не трогал, и Саффа ничего такого на него не колдовала.
– Что с ним?
– На нем нет клятвы, но было мощное анестезирующее заклинание. Я его сняла.
– А я-то думаю, что не так?!
– всплеснув руками, воскликнул Сурик.
– А он же притворялся, что ему больно! Эх... маги!