Зург
Шрифт:
Побегав по поляне, я прислушался. Показалось или нет, ветер кроме гари донес и звук мотора.
— Черт! — подскочил я и побежал к крайнему квадру. Это были не земные квадроциклы, хоть и похожи — с широкими колёсами, без кабины. Только эти вмещали до десяти человек и имели кузов под груз с тонну весом. Как и грузовик, они ранее принадлежали военным силам, то есть имели десятикратный запас надежности и, не считая легких переделок, в основном косметических, продолжали оставаться военной техникой. То есть бортовое оборудование уцелело.
Подскочив к квадру, я на экране визора открыл меню, благо
— Двухтонный камень они, что ли, на него уронили?
Вернувшись к грузовику, через распахнутую дверь заскочил внутрь и нажал на кнопку активации двигателя.
"М-да, нужно хорошенько поработать над грузовичком, надо же было довести его до такого состояния! Зургов, что ли, у них нет?"
Коробка была автоматическая, с двумя педалями — газ и тормоз — под ногами. Грузовик был спроектирован так, чтобы даже бывшие деревенские, попавшие в ополчение, могли им управлять. Для них, кажется, даже баз не существовало — сел да поехал, ребенок справится. Вот мне десять с половиной, и я справляюсь.
Едва тронувшись, я остановился и заглушил двигатель — про оставленный на опушке "Удар" и рюкзак с вещами забыл. Тем более появилась мысль, как использовать комплекс.
Сбегав за вещами, я осторожно положил оружие у остатков тела одного из бандитов — того, кто более-менее сохранился — и, на ходу открыв десантный рюкзак-"однодневку", достал командирский технический планшет, прихваченный со склада. Закинув рюкзак в кабину, забрался сам и поискал гнездо зарядки на панели.
— Вот уроды, — буркнул я недовольно. Заглушки не было, и в приёмное гнездо набилось пыли. Воспользоваться теперь им не представлялось возможным — коротнёт при подключении, и электроника грузовика сгорит. Тут, конечно, стоит защита, да что с ней стало за это время? На одном квадре была та же картина, но вот у другого, что с разбитым визором, заглушка оказалась на месте, поэтому, вытащив ее, я поставил планшетник на зарядку и закрепил его в держателе, специально предназначенном для этого.
Как это нестранно звучит, но зачастую водители грузовиков не знали всех возможностей этих военных машин. Большая часть знаний была уничтожена еще во время войны. Выжившие спецы сгорали в последующих мелких локальных войнах за ресурсы, не успел передать знаний. Те, кто хоть что-то умел, не спешили делиться с другими, предпочитая семейный бизнес. Так и получалось, что грузовики использовались едва на двадцать процентов. Едет? Едет. В нужную сторону? В нужную. Ну и слава Создателю. Примерно так относились водители к своим машинам. Деградация на лицо. Ладно, хоть я завсегдатай технических форумов, хоть и поверхностно, но что-то знаю.
Теперь можно было подумать о сюрпризе.
Подбежав к комплексу, подцепил ногтем небольшую откидывающуюся панельку и открыл сенсорный экранчик на боку оружия, хваля себя, что не демонтировал его — все-таки почти четыреста грамм чистого веса, в беге по Лесу это немало. Можете мне поверить.
Зайдя в меню, я настроил комплекс, как мину-ловушку. Десантники называли этот режим "последний шанс" и использовали, если решили прихватить с собой побольше врагов — типа, последняя граната на груди.
Снизу комплекса вдвинулись тонкие металлические штыри-датчики, уйдя сантиметров на двадцать в землю. Все, оружие встало на боевой взвод. Поставив время активации через пять минут, я прикрыл "Удар" остатками тела бандита и, вытирая на ходу испачканные кровью руки о штаны, побежал обратно к машине. Через минуту мы скрылись за ближайшим поворотом ведущей к Дубровке дороги.
Комплекс должен был сработать, если мимо проедет грузовик или даже квадр. Конечно, можно было бы его поставить на боевой взвод, и он бы отстреливал все что движется, но не в данном случае. Нужное оборудование я снял еще у склада. Так что мина осталась единственным способом остановить банду.
Развернув машину, я направил её обратно к деревне, квадры как привязанные шли следом. Один в десяти метрах, другой в двадцати.
Двигатель негромко гудел, работая на достаточной высоких оборотах, я разогнался до шестидесяти километров в час, что на лесной дороге было ой как непросто.
Выехав на большую поляну, где ранее располагалась деревня, а теперь находилось пепелище, притормозил на влажной почве и, не останавливаясь, с тихим стоном прикрыл веки, но почти сразу встряхнувшись, снова дал по газам, по остаткам задымленной улицы подъезжая к своему дому, стараясь не наехать на тела погибших. Квадры зеркально повторяли мои манёвры.
Зная, что времени осталось немного, я остановил грузовик и, выпрыгнув из кабины, побежал к исходящих дымом бревнам полусгоревшего сруба. Прошедший дождик притушил огонь. Обойдя тушу убитой коровы, подошел к остаткам крыльца.
Тоскливо осмотрев сруб и остаток огорода, я только громко простонал:
— Сестренки!..
В это же время, как будто в ответ на мои слова, часть земли рядом с остовом амбара зашевелилась, квадратом отодвигаясь в сторону.
— Черт возьми! — не веря своим глазам, воскликнул я и рванул вперед. ОНИ ВЫЖИЛИ.
Когда мне было лет восемь, после рассказа отца о бандах я вспомнил времена партизан Отечественной воны и за амбаром устроил схрон. На самом деле я тренировался работать со строительным дроидом, что нам привезли на ремонт, вот и воспользовался оказией, вырыв яму пятиметровой глубины, установив там полки-нары, оборудовав небольшой туалет и сделав малозаметный люк. Семья не понимала, для чего это было нужно, поэтому пришлось объяснить. Отец отмахнулся, он считал, что укрытие нам не понадобится, вот и пришлось все объяснять прабабке, буквально вдалбливая ей в голову.
Когда из люка показалась седая голова бабушки в накинутом платке и начала осматриваться, я подбежал, буквально рухнул рядом на колени, чуть не до смерти напугав старушку, и, прижав ее голову к груди, прошептал:
— Живая.
— Отпусти, оголтелый, я тоже тебя рада видеть. Бандиты уехали?
Заметив, что она вся дрожит — температура в схроне была, как в погребе — я стал помогать ей выбраться. Бабушка немного забавно смотрелась в старом бесформенном комбезе мусорщика и с платком на голове, но мне сейчас было не до смеха.