Званый ужин

Дэвис Анна

— Вот так идея, — мурлыкнула Джуди. — По-твоему, самоубийство можно в себе носить, вроде лишней почки или желчного пузыря? — Она прыснула.

— Нашла над чем смеяться. — Роджер вдавил педаль тормоза в пол и чертыхнулся — светофор на очередном перекрестке вспыхнул красным.

— Смеяться можно над чем угодно, — усмехнулась Джуди.

Свет сменился на зеленый, Роджер дал по газам.

— О да, тебе ли не знать. Ты просто умираешь с хохоту. Особенно надо мной.

— Какой ты мужественный, когда злишься, милый.

Вмазать

бы по этим искривленным в ухмылке губам — вот что будет мужественно… Роджер подавил порыв.

— Я видел, как ты подмигнула тому сопляку.

— Какому сопляку?

— Сама знаешь. Тому.Ты подмигнула.

— И не думала! — мастерски возмутилась Джуди. — А если бы и подмигнула? В чем преступление?

— Как ты можешь шантажировать друзей? Что ты за человек?

— Милый, ты говоришь ерунду.

— Я все знаю. Клайв разве что прямым текстом не сказал.

Обида Джуди выглядела вполне натурально:

— Выходит, для тебя его слово стоит больше моего? Я женатвоя, Роджер.

— Да. Жена. И да поможет мне Бог…

— Клайв Стилбурн меня не выносит, и тебе это известно. А вот знаешь ли ты, что он пытался затащить меня в постель?

Ей опять это удалось. В который раз. Злость покидала Роджера. Успокаиваясь, он прокручивал в мозгу последнюю реплику Джуди. Так хочется ей верить, но… Роджер сцепил зубы.

— Если не ошибаюсь, ты утверждала, что Клайв — любитель мальчиков?

— И девочек тоже. Клайв у нас сексуальный гигант — по крайней мере, он так утверждает. Ненасытный сексуальный аппетит. — Джуди улыбнулась.

— Ну а сопляк? Австралиец?

— Да ладно тебе, Роджер. Угомонись. Трахать нянек собственных детей — освященная веками традиция.

— А как насчет тебя? Ты тоже следуешь этой священной традиции?

Джуди игриво дернула мужа за ус.

— Хороший вопрос.

Алекс бесцельно слонялся по опустевшим комнатам своего дома. Ха! Егодома? Никогда этот дом не был его, и никогда не станет. Это дом Тильды. Коридор закончился, и Алекс двинулся вверх по лестнице, то и дело прикладываясь к бокалу. Виски, судя по всему, притупляет жалящую боль в душе. Или это защитная реакция и организм сам блокировал потоки боли, что грозили накрыть его с головой? Так или иначе, но сейчас Алекс не чувствовал ничего, кроме ужасающего оцепенения.

Что с собой делать? — вот вопрос. А что положено делать, теряя самых дорогих и близких? Облачиться в черное, запереться в комнате, погасить свет и оплакивать утрату? Деловито погрузиться в неожиданно возникшие проблемы и обдумать все, чем предстоит заняться в ближайшие дни? Позвонить родителям, вырвать их из сна и блаженного неведения?.. Сон… Провалиться в сон было бы лучше всего — но в такие минуты разве уснешь?

На первой лестничной площадке Алекс услышал, как открылась и захлопнулась задняя дверь и босые ноги прошлепали по каменным плитам кухни. Гости все разъехались… Клэрри! Он напрочь забыл о Клэрри. Все это время она была в саду, а теперь вернулась в дом. Его ищет? Нет, только не это. Видеть сейчас Клэрри выше его сил. Она наверняка захочет поговорить, ведь горе у них общее. Да разве он сможет смотреть на ее разбитое, распухшее лицо, слушать бессвязный лепет? Исключено. Шлепанье босых ног приближалось — Клэрри брела по коридору. Через пару секунд дойдет до лестницы, поднимет голову, увидит его у перил и уставится с выжидающим укором. Ангел смерти во плоти.

Нет.Алекс отступил в тень, поставил бокал на ступеньку, покрытую ковром, снял туфли и бесшумно преодолел два оставшихся пролета, касаясь ступеней ногами в такт тикающим напольным часам. Уже взявшись за дверную ручку спальни, он взмолился, чтобы Тильды там не было.Но в любом случае встретиться лицом к лицу с Тильдой легче, чем с Клэрри. Тильда — меньшее из двух зол.

— Что ты делаешь?

Тильда обернулась на его голос, но мгновенно пришла в себя и продолжила складывать вещи в небольшой чемодан.

— Я задал вопрос, Тильда.

— Собираюсь, дорогой. Мы ведь не знаем, надолго ли там задержимся, верно? — Она обошла кровать и захлопнула дверцу шкафа.

— Прекрати.

Тильда достала из выдвижного ящика стопку с бельем, пересчитала трусы, складывая их на кровать. Шелковые, хлопчатобумажные, кружевные. Большей частью белые. Цветное белье Тильда не любила, черное презирала, если только оно не требовалось под черное платье.

— Что? — Она выдвинула ящик с бельем Алекса. Мужские «боксеры» — все белые, все из хлопка, все куплены Тильдой.

— Прекрати складывать вещи. Мне надо подумать.

Алекс устало опустился в древнее зеленое кресло еще Тильдиной матери — когда дом перешел в ее руки, Тильда отказалась расстаться с этой рухлядью.

— Конечно, надо подумать. Поэтому я и собираюсь. Тебе не до сборов, но кто-то из нас должен этим заняться.

Семь пар женских трусов, семь пар мужских. Хватит на неделю. Не могут же их задержать в Ньюкасле дольше недели? Или могут? Сколько длятся все эти процедуры? Впрочем, если не хватит, белье всегда можно купить, урезонила себя Тильда.

— Прекрати! — заорал Алекс.

— Алекс.

Тильду напугала эта вспышка, но она заставила себя успокоиться. Алекс в шоке. Он не отвечает за свои слова.

— Прости, Алекс. Ты не в себе, я понимаю.

— Я в себе. —Алекс вскочил, вцепился в руку Тильды, до боли вонзил ногти ей в ладонь. — Что ты имеешь в виду? Почему я не в себе?! — Он смотрел на нее не мигая. Пальцы сдавливали ладонь Тильды все сильнее. — Я в себе, —повторил он.