Зверь из бездны. Династия при смерти. Книги 1-4
Шрифт:
25. F. De Saulcy. Histoire d’Herode, roi des juifs. Р. 1867.
26. E. Dubois Guchan. Tacite et son siecle ou la societe romaine imperiale d’Auguste aux Antonins dans ses rappotrs, avec la societe moderne. 2 tomes. Р. 1861.
27. Ermanno Ferrero. Dei libertini. Torino. 1877.
28. C. Fouard. Les origines de I’eglise. Saint Pierre et les premieres annees du christianisme. 4me edition. Р. 1894.
29. Guglielmo Ferrero. Roma nella cultura moderna. Milano. 1910.
30. Federico Goodvin. Le XII tavole dell’antica Roma. Traduzione dall’ingle se di Luigi Gaddi con pref. di Pietro Cogliolo Citta di Castello. 1887.
31. Ernest Havet. Le Christianisme et ses orgines. Tomes I—IV. Р. 1871—1884.
32. Р. Gochart. Etudes au sujet de la persecution des chretiens sous Neron. Р. 1885.
33. Р. Hochart. Etudes sur la vie de Seneque. Р. 1885.
34. Gustave Gumbert. Essai sur les finances et la comptabilite publique chez les romains. Paris.
35. Л. Казанцев. Свободное представительство в римском гражданском праве. Историко-юридическое расследование. Киев. 1884.
36. Н. Кареев. Государство-город античного мира. Издание 2-е Спб. 1905.
37. Johannes Kreyher. L. Annaeus Seneca und seine Beziehungen zum Urchristentum, Berlin. 1887.
38. Edmond Labatut. Histoire de la preture. Р. 1868.
39. J.A. Lalanne. De disciplina morali romanorum in liberorum institutione. Р. 1851.
40. L. Lallemand. Histoire de la charite. Tome premier L’Antiquite. (Les civilisations disparues.) Р. 1902.
41. P. Lanery D’Arc. Histoire de la propriete pretorienne a Rome. Р. 1888.
42. Henry Lemonnier. Etude historique sur la condition privee des affranchis aux trois premiers stecles de Г empire Romain. Р. 1887.
43. Joachim Marquardt. De l’organisation financiere chez les romains. Traduit par Albert Vigie. Р. 1888.
44. Constantin Martha. Les moralistes sous l’empire Romain. Philosophes et poete. 6me ed. Р. 1894.
45. E. Mase-Dari. M.T. Cicerone e le sue idee sociali ed exonomeche. Torino. 1901.
46. Paul Meyer. Der romische Konkubinat nach den Rechisquellen und den Inschriften Leipzig. 1895.
47. Karl Johannes Neumann. Der romische Staat und die allgemeine Kirche bis auf Diocletian. Erster Band. Leipzig. 1890.
48. W. Pfitzner. Geschichte der romischen Kaiserlegionen von Augustus bis Hadrianus. Leipzig. 1881.
49. Attilio Profumo. Le fonte ed i tempi dello incendio Neroniano. Roma. 1905.
50. M. Fabii Quintiliani. Institutionum oratoriarum libri duodecim. Excu debat Iacobus Stoer. 1604.
51. Walter Ribbeck. L. Annaus Seneca der Philosoph und sein Verhaltnis zu Epikur, Plato und dem Christentum. Hannover. 1887.
52. Родбертус. Исследование в области национальной экономики классической древности. Перев. с немецкого Боевского. Под редакцией и с предисловием проф. Тарасова. Ярославль. 1887.
53. М. Ростовцев. История государственного откупа в Римской Империи (от Августа до Диоклетиана). Спб. 1899.
54. Lenain de Tillemont Histoire des empereurs et des autres princes qui ont regne durant les six premiers siecles de l’Eglise etc. Tomes I—VI. Seconde edition. Р. 1700—1738.
55. Henri Weil. La regle des trois acteurs dans les tragedies de Seneque. 1869 Extrait de la Revue Archeologique.
ЗВЕРЬ ИЗ БЕЗДНЫ том III (Книга третья: Цезарь — артист)
От автора
к III тому
Конфискация, неожиданно постигшая I том «Зверя из бездны», задержала выход в свет III тома. Когда судьба даже исторических работ об отдаленной, казалось бы, чуждой нашему веку, эпохе начинает определяться лотерейным жребием и авосем, — обязанностью автора становится обеспечить издателю большее количество шансов, чтобы он в лотерее издания не проиграл безнадежно. Старанием этого обеспечения и задержал я «Цезаря-артиста». Так как переработку тома я делал по первой корректуре, а второй корректуры, по техническим условиям издания, иметь уже не мог, то значительная часть книги, переставленная в нее по новому плану из четвертого тома, должна была выйти вовсе без авторской корректуры, с одною типографскою. Каково это авторскому сердцу, поймет каждый литератор, а о практическом значении такого затруднения я достаточно предупреждал публику и критику в строках, предпосланных I тому. Собирался было я приложить к этому третьему тому поправки ошибок и погрешностей, замеченных мною в первых двух томах, по их отпечатании. Но время не терпит, — так что откладываю это намерение свое и выполню его уже разом для всего сочинения, после четвертого тома.
А. В. А.
Fezzano.
1911.IX. 21
НЕРОНИИ
Успокоившись за свою безопасность, Нерон — говоря острым словом Гамлета — бросил траур и надел горностаевый плащ. Именно с этих пор он уходит в то почти фантастическое дилетантство, которым, как главной целью существования, заполнилась вся остальная жизнь его. Видемейстер видит в этом странном, в особенности для государя, направлении ума Нерона вторичную стадию периодической мании — буйное помешательство. Я полагаю, что если не безумие всякий дилентализм в искусстве, литературе и спорте, в настоящее время свирепствующий в образованных классах европейского общества, начиная от нижних до самых верхних, царственных слоев его, то нет основания видеть безумие и в дилентализме Нерона. Начал он с бегового спорта. Любовь к лошадям и рысистому бегу — родовая в фамилии Аэнобарбов. Не только малюткою, но даже став императором, Нерон забавлялся с товарищами, азартно гоняя по столу игрушечные колесницы из слоновой кости: современные petits chevaux имеют, таким образом, весьма почтенную давность. Цезарь не пропускал ни одного бега в Риме, хотя бы для того надо было приехать с самой отдаленной сельской виллы. В наше время Нерон, участвуя в джентльменской скачке, быть может, стеснил бы соперников, важностью своего сана, затрудняющего конкуренцию, но никого не изумил бы. Но для римской аристократии желание Нерона участвовать в бегах на публичном ристалище было невероятным соблазном, нарушавшим все традиции хорошего тона. Сенека и Бурр умоляли цезаря отказаться от своего каприза; Нерон возражал, что все это — пустяки и римские предрассудки: состязаться конями — царственный спорт, в нем упражнялись древние полководцы, его прославляли великие поэты, он стоит под покровительством богов, часто чествуемых устройством ристалищ. Однако его уговорили забавляться своею новою страстишкою покуда хоть не публично. В Ватиканской долине был устроен частный цирк императора, куда зрители допускались лишь по собственному приглашению Нерона, с именными билетами. Вся эта комедия до мельчайших подробностей была повторена в восьмидесятых годах XIX века.
Елизавета, императрица австрийская, воображала себя великой наездницей. Она, в самом деле, прекрасно ездила верхом, но ей хотелось соперничать с цирковыми артистками и проделывать все их штуки: прыгать через обруч, жонглировать, стоя на седле, разными предметами и т. п. Сначала она выстроила для себя маленький цирк-манеж на острове Корфу, где и упражнялась в любимом своем искусстве, покуда не достигла в нем совершенства. Возвратясь в Вену, она сгорала желанием блеснуть пред публикою и была в намерении этом настолько упорна, что император Франц-Иосиф, опасаясь ее капризного нрава и какой-либо компрометирующей выходки, должен был пойти на сделку. Для императрицы сооружен был где-то близ Пратера цирк, в котором она давала полу-публичные представления парфорсной езды — для приглашенных из интимного дворцового кружка. Успех подстрекал ее все к большей и большей публичности. Число приглашенных росло день ото дня. Спектакли императрицы стали притчею во языцех. Император потребовал их прекращения. Елизавета так оскорбилась лишением этим, что покинула Вену с тем, чтобы не возвращаться в нее никогда, и, действительно, долгие годы потом вела беспокойную, скитальческую жизнь, тщательно объезжая кругом столицу своего супруга.
Точно так же и Нерон Цезарь все расширял и расширял круг и число приглашений, и, наконец, зрителем его стал весь народ римский: Нерон появился на бегах великого цирка (Circus Maximus). Сверх ожидания и к великому огорчению моралистов, народ оказался весьма доволен, что государь его питает пристрастие к тем же забавам, которая сводят с ума подданных. Нерону рукоплескали, а он, вкусив восторг аплодисментов, не пресытился ими, как надеялись при дворе, но, напротив, стал придумывать новые пути, куда бы направить свое любительство за жатвою новых лавров.