Зверь из бездны
Шрифт:
Свет исходил от стены, точнее, светился только один участок стены, похожий очертаниями на человеческий череп. Света было вполне достаточно для того, чтобы он мог разглядеть окружившие его приземистые и широкие темные фигуры. Какие-то существа уставились на него поблескивающими глазами и он подумал, что они чем-то похожи на серых болотных плакальщиков, которыми буквально кишат тропические леса Крыла Ворона: такие же короткие нижние конечности, массивные шеи, заостренные к макушке головы и оттопыренные тонкие, почти просвечивающие уши; только здешние плакальщики не были покрыты шерстью и носили на своих почти обнаженных безволосых телах нечто, напоминающее широкие набедренные повязки из какого-то темного материала. Местные «внутрискальные» обитатели стояли посреди большой пещеры, дальние концы которой терялись во мраке. Тишину нарушал лишь еле слышный далекий звон; наверное, это просто звенело у него в ушах.
Он осмотрел себя и убедился, что действительно с ног до плеч обмотан ворсистыми желтоватыми лентами. Напрягая мышцы рук и ног, он проверил эти ленты на прочность и понял, что вряд ли сможет без посторонней помощи освободиться от пут. Обведя взглядом продолжавших оставаться неподвижными местных жителей, он спросил, не очень-то рассчитывая на ответ, потому что — он уже знал это по собственному опыту — ответа можно было добиться далеко не от каждого обитателя инореальности:
— Ну и что вы собираетесь со мной делать? Зачем это вдруг я вам понадобился?
Слова прозвучали приглушенно и не так уверенно, как хотелось бы ему. Темные фигуры приблизились, сжимая кольцо. Их поблескивающие, ничего не выражающие глаза казались осколками зеркал. Одно из этих существ подошло к нему почти вплотную и отчетливо сказало:
— Ты другой. Ты чужой. — Его голос напоминал приглушенный рокот. — Тебя здесь не было.
«Не было… не было… не было», — подхватил хор голосов.
— Да, меня здесь раньше не было, — ответил он, настороженно наблюдая за каждым движением обитателей скалы. — Я пришел издалека, я долго ходил по разным краям. Я ищу девушку по имени Славия. Вы ничего не знаете о девушке по имени Славия?
— Ты другой, — вновь прозвучало под сводами пещеры. — Другие не должны здесь ходить.
«Не должны… не должны…» — раздалось со всех сторон.
Он вздохнул и безнадежно повторил:
— Я ищу Славию. Когда я найду ее, я не буду больше здесь ходить. Вы не слышали о Славии?
— Мы всегда здесь жили и будем здесь жить, — заявило все то же существо. — А тебя здесь не было. Ты ходишь, ты ищешь. Ты не должен здесь ходить.
«Не должен… не должен…»
— Хорошо, — согласился он. — Отпустите меня и я уйду отсюда. Я не буду здесь ходить.
— Ты не должен здесь ходить. Ты не будешь здесь ходить. Ты не будешь ходить. Ты будешь лежать. Ты чужой.
Произнеся этот заунывный монолог, житель скалы протянул тонкую руку и с неожиданной силой толкнул Грега в плечо. Грег все-таки сумел не удариться затылком о каменный пол — и тут же множество рук подхватило его. Бормоча что-то невнятное, существа понесли его к стене и положили в углубление неподалеку от черепообразного источника света. Прямо ему в лицо сунули что-то дымящееся и он непроизвольно вдохнул едкий дым и закашлялся. Обступившие его фигуры как-то странно перекосились и начали расплываться, свет померк, в голове загудели колокола. Он почувствовал, что сознание сейчас отключится, но еще успел увидеть в полумраке, как сверху на него опускается что-то большое и темное. Он хотел закричать, но забыл, как это делается.
«Кажется, влип», — подумал он, и это было его последней внятной мыслью.
…Он куда-то бежал, за кем-то гнался, то и дело взлетая и отталкиваясь руками от упругого воздуха, а потом понял, что не он гонится за кем-то, а гонятся за ним…
7
С ВЕРГИЛИЕМ
Что-то холодное и мокрое потекло по его лицу и он открыл глаза.
— Может хватит спать-то? — недовольно пробурчали рядом.
Он вытер лоб ладонью и сел. Голова почему-то была тяжелой и в висках толчками пульсировала боль. Прислушавшись к себе, он понял, что побаливает еще и правое плечо. С чем связаны эти неприятные ощущения, он не имел ни малейшего представления. Как и о том, где сейчас находится. Единственное, что стало ему ясно сразу, — это то, что проснулся он не в собственной спальне. И вообще не в постели. И не в чьем-нибудь доме.
Местность была ему совершенно незнакомой. Пологий склон, покрытый густой травой, упирался в высокие заросли — хаотично перемешанное буйство желтых, ярко-красных, розовых, зеленых и коричневых красок. Над стволами, стеблями, листьями, иголками и лепестками распростерлось удивительное янтарное небо — освещенное с обратной стороны огромное окно, растекшийся по стеклу свежий мед, виноградное вино, разлитое над миром. Справа, за болотистой низиной, вздымался округлый холм с одиноким деревом на вершине, а слева… Слева стояло какое-то низкорослое существо, вполне дружелюбно улыбаясь и подмигивая.
— Ну вот, — удовлетворенно сказало существо, отбрасывая в сторону свернутый в кулек большой желтый лист, похожий на кленовый; лист развернулся на лету и на траву пролилась вода. — Наконец-то мы проснулись. Всему, как говорится, свое время, и время всякой вещи под небом. Время сетовать, и время плясать. Время искать, и время терять. Или несколько по-другому: «Всему свой час, и время всякому делу под небесами. Время рыданию и время пляске. Время отыскивать и время дать потеряться». Казалось бы, одно и то же, но есть нюансы. Все дело в нюансах; они порой совершенно меняют смысл написанного или сказанного. Пожалуйста: «время терять» и «время дать потеряться». Ощущаешь разницу?
Он смотрел на оратора, стараясь сообразить что к чему. В памяти блуждали отрывки воспоминаний, даже не обрывки, а бледные тени теней… а еще вернее, бледные тени теней теней… теней… Странствия, встречи, стычки… темные узкие коридоры… какие-то огни… круглые белые глаза… что-то скользкое, с мерзким запахом… падение в недобро застывшую воду… когти, чертящие борозды по земле… крики… что-то еще, без формы, без названия, сонмище теней-стай черных птиц… Тени… тени… тени…
Он потер виски и наконец отчетливо рассмотрел низкорослое существо. Это было довольно странное создание: узкая, безволосая, словно отполированная голова с хитрыми то ли серыми, то ли зелеными кошачьими глазами, острым носиком, тонкими синеватыми губами и приплюснутыми маленькими ушами; покрытое густой блестящей черно-коричневой кошачьей шерстью туловище; очень изящные вполне человеческие руки, поросшие от локтей до ладоней с длинными пальцами легким золотистым пушком; крепкие мохнатые ноги, до коленей скрытые черными бархатистыми сапожками. И, пожалуй, самое необычное в необычном облике серо-зеленоглазого существа — два маленьких ажурных белых крылышка на плечах, два очень кокетливых расправленных крылышка, пошевеливающихся под слабым ветерком. Несмотря на свой необычный облик, существо казалось симпатичным и даже грациозным.
— А слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла, — добродушно изрекло существо и вновь подмигнуло ему. — Поэтому вставай — и в путь.
У него на языке вертелось сразу несколько вопросов и он раздумывал, какой из них задать первым. Существо притопывало сапожком и весело щурилось.
— Кто ты? — наконец спросил он.
Крылышки существа неистово затрепетали и, словно обессилев, опустились на плечи.
— Хороший вопрос, — одобрительно сказало существо. — Но не лучше ли было бы поведать, куда мы направляемся?