Зверь из бездны
Шрифт:
Я боялся прикоснуться к ней. Я боялся, что она всего лишь очередное видение, иллюзия, фантом Преддверия. В любое мгновение все могло смениться пустотой. Я оглянулся. Стан стоял в отдалении и смотрел на нас, и по его напряженной позе я понял, что он готов в случае чего броситься на помощь.
«Не забывай, что она еще и химера…» Сплелись и перепутались иллюзии и действительность инореальности, но сердце подсказывало мне, что рядом со мной — именно Славия, ее нетленная сущность.
— Славия…
Я осторожно прикоснулся к ее плечу. Я привлек ее к себе. Я замер, обнимая ее.
Я нашел Славию… Нашел!
«Голос! — мысленно воззвал я. — Голос, помоги нам вернуться. Нам троим. Ты слышишь, Голос? Славия тоже должна вернуться! Прошу тебя… Мы вернемся и вступим в борьбу с Врагом. Прошу тебя, Голос, помоги!»
Ну что же все-таки такое этот Голос? Что он может? Одинок ли он или есть и какие-то другие светлые силы, способные сдержать Врага, не дать ему вырваться из бездны? Способные навсегда закрыть, наглухо запечатать саму бездну, из которой исходит угроза всему живому во Вселенной?
«Голос! Помоги нам вернуться! Прошу тебя! Прошу тебя, Голос… Где ты?»
Ярким светом озарилось все вокруг, и в этом свете затерялось утреннее солнце Преддверия. Золотистый поток хлынул с исчезнувшего неба, проливаясь на море и остров. Больше не было ничего — повсюду царила неподвижая золотистость. Славия сжала мою руку. Стан застыл в отдалении, держа в руке квантер.
— Голос! — сказал я, глядя в золотистую беспредельность. — Помоги нам вернуться в наш мир.
— И что вы намерены делать дальше? — Это прозвучало со всех сторон сразу, прозвучало извне и в то же время словно внутри меня.
— Бороться с Врагом, — твердо ответил я. — Порождение одного разума может быть уничтожено иным разумом, человеческим. Почему ты не сказал мне, что бездна — создание диллинцев? Диллинцы действительно наши прародители?
— Это не главное, — ответил Голос. — Зло существует объективно, и вы продолжаете преумножать его. Бесполезно противостоять наступающему Злу — это путь непрерывного отступления, а отступление ведет к поражению. Успех может принести только искоренение истоков Зла, а значит — изменение человеческой природы. Все другое — тщета.
— Какой же выход? — растерянно спросил я. — Создать новое учение?
— Зачем создавать новое учение? Учение уже есть, давнее, но не стареющее. Учение должно стать образом жизни. Вас здесь трое — сумеете ли вы убедить других? Это зависит только от вас.
— Увы, я не апостол Павел, — пробормотал я.
— Кто может познать себя до конца? — возразил Голос. — У вас будет очень весомый аргумент, то, что раньше вы называли чудом: чудо воскресения. Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет…
Славия вздрогнула и еще крепче сжала мою руку. У меня озноб по спине прошел от этих последних слов. Чей же это был Голос?..
— Сможем ли мы убедить других?
Это произнес Стан. Он уже стоял рядом со мной и широко открытыми глазами смотрел в поглотившую нас золотистую беспредельность.
— Кто познает себя до дна? — повторил Голос.
— Мне кажется, есть и другой путь, — робко сказала Славия. — Смириться. Зло в конце концов само уничтожит себя.
— Зло никогда не уничтожит себя, — отчеканил Голос. — Уничтожать сам себя способен только человек.
— Вернувшись, выступить в роли новых апостолов? — с сомнением сказал я. — Не знаю… Мне кажется, я не смогу. Каждый предназначен для своего дела. Я обыкновенный полицейский офицер.
— Я тоже, — добавил Стан. — Может быть, Славия?
— Нет-нет, — прошептала Славия. — Я так устала…
Золотистое сияние дрогнуло, закачалось темными волнами, ушедшими в бесконечность. Вокруг стало немного темнее.
— Вся ваша беда в том, что в вас нет истинной веры, — раздалось в тишине. В этих словах слышалось сожаление. — У вас, людей, есть одна пагубная особенность: вы никогда не слушаете своих пророков, не верите им, и начинаете прозревать только оказавшись лицом к лицу с уже появившейся угрозой. И вот тогда, осознав опасность, спохватившись, вы пытаетесь ей противостоять. К сожалению, запоздалые действия крайне редко могут привести к успеху.
— Мы не сможем убедить все человечество, — сказал я, — даже если бы обладали красноречием Цицерона. Кто нас будет слушать? В нашем мире верят фактам, а какие у нас факты? Мои видения? Но они во мне, их нельзя пощупать, исследовать, их не видел никто, кроме меня. Наши со Станом рассказы о Преддверии и воротах у входа в бездну? Их сочтут бредом двух сотрудников Унипола с расстроившейся психикой. Воскресение Славии из мертвых? Да, это факт, но и его постараются истолковать с научной точки зрения. И истолкуют! На худой конец, спишут на счет необъяснимых в рамках существующей парадигмы явлений и сдадут в архив до тех времен, пока не появится возможность объяснить этот факт. Объяснить, разумеется, вполне естественными причинами. Да, призвав на помощь все свое красноречие, мы сможем, вероятно, создать какую-то группу наших сторонников, приверженцев, единомышленников, но только группу — не более. Убедить же всех — задача совершенно нереальная.
— Леонардо-Валентин Грег, — прогремел Голос, — ты сказал, что намерен бороться с Врагом. Как же ты представляешь себе эту борьбу?
— Привлечь внимание Совета Ассоциации к фронтиру на Серебристом Лебеде. Бросить туда все силы, поставить барьер на пути продвижения антижизни. Выяснить, какой информацией о Преддверии располагает наука, занимается ли кто-нибудь этим вопросом, и поделиться собственными наблюдениями. Только очень осторожно… Добиться того, чтобы к нам хотя бы прислушались… В итоге же — пробиться в Преддверие, взломать ворота в бездну и уничтожить Врага. Повторяю: то, что создано разумом, может быть разумом же и уничтожено. И конечно, мы очень рассчитываем на поддержку. На твою поддержку, Голос. Ты ведь тоже заинтересован в уничтожении Врага? — Последняя моя фраза прозвучала полуутвердительно: я рассчитывал, что Голос даст совершенно определенный ответ.
— Это ложный путь, Леонардо-Валентин Грег. Вам не пробиться в Преддверие, не уничтожить бездну. Такое средство не годится. Учти, прорывы постоянно будут возникать то здесь, то там и вы будете бороться с последствиями, не затрагивая причину. Есть только один способ искоренить Зло — об этом уже было сказано.
— Мы не апостолы, — повторил я. — Мы самые обыкновенные люди. Если ты многое можешь — почему бы тебе не воззвать ко всему человечеству? Если каждый услышит тебя — результат будет совсем другой.