Зверь из бездны
Шрифт:
Не знаю, какие ассоциации возникли у нее при слове «полиция», но взгляд ее стал жестким и отчужденным.
— Вы не нашли ничего лучшего, как придти для разговора именно сюда?
— Мне очень нужен этот разговор, госпожа Горд. Ради него я прибыл с Соколиной.
— Ах, вы с Соколиной? — медленно сказала Гедда Горд, переводя взгляд с меня на Стана. Стан уже вооружился вилкой и даже не смотрел в нашу сторону. Хотя, конечно, все слышал. — Это из Унипола, что ли?
— Совершенно верно, госпожа Горд. Именно из Унипола. Леонардо Грег, офицер Унипола.
Официантка покусала губу, бросила быстрый взгляд в сторону темнокожего привратника. По ее лицу было
— Что-то серьезное? Унипол моей персоной еще никогда не интересовался. Как и я Униполом.
Знала ли она о том, что Ульфа Лундквиста уже нет в живых? Моя интуиция подсказывала мне, что не знала.
— Где мы можем поговорить, госпожа Горд?
— Если это действительно недолго… — Она вновь посмотрела на привратника. — За подиумом выход в кулуары, идите туда. Я сейчас.
Вновь профессионально улыбнувшись Стану, Гедда Горд, неся поднос на кончиках пальцев, проскользнула мимо пирующих и исчезла за занавесом.
— Я пошел, — сказал я Стану, ковыряющемуся вилкой в вазочке с чем-то розовым и прозрачным.
Стан едва заметно вздохнул. Я понимал, что он тоже жаждет поговорить с Геддой Горд и раздобыть связующее звено. Но этот разговор я должен был вести сам.
Обогнув подиум с непрестанно меняющимися все новыми и новыми исполнительницами, я оказался перед аркой с наклонным полом, выложенным синими овальными плитками с изображением желтых асимметричных крестов. Возле арки сидели на корточках два полуголых парня с ручищами сказочных циклопов и, держа полупустые бокалы, что-то наперебой пытались втолковать друг другу не очень трезвыми голосами. На меня они не обратили никакого внимания. («Ты меня знаешь, я фу-фу предлагать не буду…» — «Я тебя знаю, Олаф, но ты меня тоже знаешь, и я тебя знаю: просвистит — не выберешься…») Я прошел под аркой и оказался в небольшом зале. Стены зала были расписаны изображениями древних морских кораблей с конскими головами на носу, бородатых воинов с мечами и топорами, тех же белокурых полногрудых валькирий, парящих в облаках, щитов, копий, ножей и прочего оружия. Прямо из пола тянулись вверх похожие на звездные протуберанцы пышные желтые кусты, окруженные скамейками. Здесь могли отдыхать утомившиеся от пиршества посетители «Уголка валькирий», но сейчас в зале никого не было.
Я скользил взглядом по грозной боевой амуниции предков, но думал совсем о другом. Я напряженно ждал разговора с Геддой Горд.
Она появилась из незаметного прохода в дальнем углу зала и, слегка покачивая бедрами, подошла ко мне. Лицо ее было серьезным и совсем не таким приветливым, как пять минут назад, серые глаза казались холодными и все-таки очень притягательными. Юбку и колпачки теперь дополнял распахнутый длинный халат пунцового цвета, почти в тон юбке. И вдруг померещилось мне, что тело Гедды Горд залито кровью…
— Давайте сядем, — предложила она, — и вы подтвердите, что действительно прикатили из Унипола, а не из Унылого квартала. — Голос ее звучал резковато, и не было в нем уже никакой певучести.
В руке она держала небольшую, украшенную блестками косметическую сумочку, с которыми так не любят расставаться женщины; в них, к тому же, очень удобно носить парализатор.
Она села спиной к кусту, запахнула свой роскошный халат и положила ногу на ногу. Я устроился рядом и протянул ей служебную карточку.
— Леонардо-Валентин Грег, — вслух прочитала она. — Офицер четвертого ранга управления полиции Совета Ассоциации Миров… Личный код… — Она посмотрела на меня, сверяя объемку в углу карточки с моим лицом, и вернула карточку. — В чем же подозревает меня офицер Леонардо-Валентин Грег? Какое преступление я совершила и где? Здесь, в Торборге? Или в другой галактике? Вы уверены, что я именно та Гедда Горд, которая вам нужна?
— Я ни в чем вас не подозреваю, господа Горд, — начал я, с ходу пытаясь определить наиболее целесообразную тактику ведения разговора. Это был тот случай, когда заранее ничего нельзя предусмотреть. — Я занимаюсь одним расследованием и имею кое-какие основания полагать, что вы поможете мне уточнить детали. Расследование никак не связано с вами, госпожа Горд.
— Ну, спасибо, успокоили. — Лед в ее голосе, кажется, начал таять. Но, по-моему, у нас здесь не совершалось ничего межзвездно-преступного. Правда, иногда пытаются скандалить, но наши мальчики быстро успокаивают.
— Речь идет о третьем мая. Вы не припомните, что делали в этот день?
— А что это за день — третье мая?
— Прошлый четверг, госпожа Горд.
— Если четверг, значит, я была здесь. У меня вторник, четверг и воскресенье.
— С самого утра?
— Нет, конечно. Накануне ездили с Флоренс на Тихое, там сейчас разгар сезона. Переночевали, утром назад… Немного поспала, потом… Да, потом нагрянули Лу и Филипп. Точно, именно в четверг. Поболтали… Потом готовилась к вечеру. Все, пожалуй. Вечером — как обычно. Вон там. — Она кивнула на арку и спокойно посмотрела на меня. — Вас устраивает?
Я был совершенно уверен: Гедда Горд говорит правду и ничего не скрывает. Стан слушал наш разговор по трансу и я подумал, что он сейчас, наверное, даст команду городским коллегам уточнять и проверять. Или все-таки будет ждать, какое решение приму я?
Гедда Горд ничего не скрывала. Но ведь была же какая-то связь?! Как ее нащупать, с какого конца подойти, какие задать вопросы?.. «Ошеломить», припомнился мне метод Стана. А если ошеломишь — и вообще не добьешься ответа?
— У вас все, господин офицер четвертого управления? — спросила Гедда Горд, покачивая ногой и стирая какое-то невидимое пятнышко со своей косметички.
Не знаю, наитие это было, озарение или что-то другое, но я вдруг спросил, отбросив колебания:
— В тот вечер, третьего мая, вы не вспоминали одного вашего бывшего знакомого, господина Лундквиста?
Ее серые глаза сузились, губы плотно сомкнулись. Прошло несколько томительных мгновений, прежде чем она вновь разжала их.
— Меня не интересует господин Лундквист. Он умер для меня.
«Теперь он умер для всех», — подумал я, и вновь мне почудилось, что Гедда Горд по самые плечи утонула в застывшей чужой крови. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.
— Если вас интересует именно он, — отчужденно продолжала Гедда Горд, — то я ничем не могу помочь. — Помолчав немного, она добавила, холодно усмехнувшись: — Вот уж никогда бы не подумала, что моими прошлыми знакомствами будут интересоваться серьезные офицеры из Унипола. У меня было много знакомств, не каждое и припомнишь.
Что-то дрогнуло в ее лице, и я вдруг каким-то неведомым десятым или двенадцатым чувством понял, ощутил, что и эта ее холодноватая отстраненность, и эта профессиональная любезность с клиентами «Уголка валькирий» не более чем маски. За этими масками скрывалось ее истинное лицо, скрывалась от себя она сама — женщина, которая помнит того, погибшего в устроенной Ульфом Лундквистом катастрофе, кого она любила. Может быть, единственного и никем уже незаменимого. Сила ее ненависти выгнала из Торборга Ульфа Лундквиста… Сила ее ненависти и погубила его?..