Зверь
Шрифт:
– А место гибели указано?
– Нет. Сын Владимира Воронина, Вадим Владимирович, родился в 1920 году. Учился в Ленинградском университете. В 1940 году женился на студентке того же университета Власовой Антонине Сергеевне. В мае 1941 года у них родился сын Всеволод. А в июле того же года Вадим Воронин ушел добровольцем на фронт. Погиб весной 1945 года. Похоронен в братской могиле близ города Детмольда. Нам удалось отыскать сослуживца Вадима Воронина, некоего Смирнова Степана Лукича. Так вот он утверждает, что подразделение капитана Воронина было прикомандировано к Ставке Верховного Главнокомандующего и выполняло распоряжения Сталина. Однако письменных подтверждений его словам нам обнаружить не удалось. Известно только, что Вадим Воронин был награжден орденом Красного Знамени за мужество и героизм, проявленные в бою у деревни Мореевки. Однако год награждения нами не установлен.
– А сам Смирнов участвовал в этом бою?
– Нет. О Мореевке он даже не слышал. Хотя неоднократно принимал участие в диверсиях на территории как России, так и других стран. Последней из подобных операций была как раз та, в которой капитан Воронин погиб, а сам Смирнов был тяжело ранен. В том последнем бою они захватили какие-то очень важные документы, а потом обороняли старинный замок до подхода наших танков. Что это за документы и какова их дальнейшая судьба, он понятия не имеет. Что же касается отца известного тебе Германа Воронина, то он погиб в 1976 году в туристическом походе, когда его сыну было всего три года. Мать Германа Всеволодовича Воронина, урожденная Туровцева Дарья Михайловна, умерла пять лет назад от инсульта. Отчим Воронина Константинов Степан Игнатьевич умер два года назад. Биография самого Германа Воронина ничего особо примечательного не содержит. Он закончил юридический факультет университета и пошел работать в милицию. Дослужился до майора, после чего был уволен за превышение служебных полномочий, а проще говоря, за мордобой. Коллегами характеризуется как человек умный, но склонный к авантюрным поступкам. Был женат, но развелся. Детей у него нет. Вот, пожалуй, и все. Правда, среди знакомых Васильева всплыла одна очень интересная особа. Гадалка. Этой женщиной тебе придется заняться вплотную, Петр Сергеевич. – Сабуров протянул Бубнову лист бумаги. – Здесь все сведения, которые нам удалось собрать о загадочной даме. Не лезь только на рожон. Эта аферистка способна любому запудрить мозги, кроме того, она вхожа в очень высокие кабинеты не только в Питере, но и в Москве.
– А как быть со Звонаревым?
– Подождем. Посмотрим, какие действия он предпримет и как будет действовать в создавшихся условиях Михаил Караваев.
– Могу я привлечь к работе Германа Воронина? Мне кажется, в данной ситуации он может быть полезен.
– Не возражаю. Однако моего имени попрошу не называть. Скажи только, что за тобой стоят влиятельные силы из государственных структур. Он человек неглупый и поймет, о чем идет речь. В случае успеха операции мы поможем сделать карьеру на любом поприще, которое ему придется по вкусу.
Гадалку, если верить сведениям, добытым людьми Сабурова, звали Василисой. Имя редкое, что ни говори. Во всяком случае, прежде Петр Сергеевич с Василисами сталкивался только в сказках. И фамилия была примечательная – Радзинская. На темную бабу, погрязшую в суевериях, Василиса Радзинская не тянула. За ее плечами были МГУ и годы работы в Германии, куда она попала по протекции бывшего мужа, работника МИДа. Темой диссертации Василисы Радзинской были мифы древних германцев. Зачем кандидату филологических наук понадобилось перебираться из Москвы в Питер да еще и заниматься деятельностью, столь предосудительной в глазах многих интеллигентных людей, Петр Сергеевич не знал. Но так или иначе, Радзинская развелась с мужем, который, к слову, был старше ее на двадцать лет, и пустилась во все тяжкие. Знакомые характеризовали ее как весьма любвеобильную даму, всегда окруженную целой свитой сомнительных кавалеров. Не оставляла своим вниманием госпожа Радзинская и женщин, причем эти отношения носили столь скандальный характер, что злые языки стали упрекать ее в нетрадиционной сексуальной ориентации.
Среди «голубиц», попавших в ее сети, Бубнов обнаружил Светлану Васильеву и не очень удивился этому обстоятельству. Ибо клиентками ясновидящей Василисы были в основном жены и дочери богатых и влиятельных людей. Вероятно, этим и объяснялась ее непотопляемость. В любом случае Петру Сергеевичу предстояло столкнуться с хитрой и коварной особой, которую вряд ли удастся взять голыми руками. Получив от Сабурова пищу для размышлений, Бубнов весь вечер пытался свести концы с концами в этой запутанной и пахнущей дурным мистицизмом истории. Пока что ясным было одно: Герман Воронин не был чужим человеком в Световидовке. Он был связан с этой деревней глубокими корнями, хотя вряд ли отдавал себе в этом отчет. Пока оставалось неясным, случайно ли зимой 1942 года в Мореевку был отправлен именно капитан Вадим Воронин, или люди, командировавшие его, учли, что бабушка Вадима была родом из тех мест.
Кстати говоря, Вадик Воронин, появившийся на свет в холодное и голодное время, вполне мог быть отправлен родителями к родственникам бабушки в деревню. Но тогда капитан Воронин наверняка знал легенду о Машкином сыне и вполне мог догадываться, что именно ищут немцы в этом глухом углу. И очень может быть, что о Звере был наслышан и Владимир Воронин, чью судьбу не удалось проследить во всех подробностях даже всесильному Сабурову. Интересно, кому понадобилось засекречивать обстоятельства гибели высокопоставленного сотрудника всесильной Конторы?
Конечно, Воронина могли расстрелять как врага народа, но об этом непременно бы записали в личном деле. В конце концов, не он первый, не он последний. Бубнову казалось, что Владимир Воронин вполне мог погибнуть в Мореевке, пытаясь раскрыть тайну этого странного места. И уж не из донесений ли этого Воронина, сохранившихся в архивах, Сабуров узнал о сокровищах нибелунгов? Но в этом случае резонно предположить, что Аркадий Валерьевич знает подробности смерти высокопоставленного чекиста, но не хочет ими делиться с Бубновым, дабы не пугать и без того встревоженного помощника. Знать бы еще, откуда о сокровищах нибелунгов узнала Василиса Радзинская, но в данном случае речь могла идти только о немецком следе. Возможно, этот след тянется от Макса фон Бюлова, но не исключено, что от загадочной Аннанербе, о деятельности которой Бубнов практически ничего не знал.
Петр Сергеевич с трудом дождался утра и сразу же позвонил Герману Воронину.
– Вы не подскажете мне, где сейчас находится Макс фон Бюлов?
– Сам его ищу, – недовольно буркнул Герман, судя по всему только что продравший глаза. – Он пропал три дня назад.
– Я предлагаю поискать его вместе.
– Договорились, – не стал капризничать Воронин. – Буду у вас через полчаса.
Глава 12
ВОСКРЕСШИЙ ИЗ МЕРТВЫХ
Герман приехал к Бубнову вместе с взъерошенным и еще окончательно не проснувшимся Вячеславом Клыковым. Поспели они вовремя, Петр Сергеевич как раз закончил варить кофе по старинному рецепту, доставшемуся ему от бабушки, и радушно предложил его гостям. Гости напиток оценили. Слушая расточаемые Клыковым комплименты, Бубнов нет-нет да и косился на его товарища. Герман Воронин был породистым мужчиной. Среднего роста, хорошего сложения. Красивым Петр Сергеевич его не назвал бы, но такие лица нравятся женщинам. В старости этот человек, скорее всего, будет похож на сатира, какими их любят изображать западные художники.
– А что вы на меня так смотрите, Петр Сергеевич?
– Ничего особенного, – слегка смутился Бубнов. – Просто хочу спросить фамилию вашей прабабушки, да все как-то не осмелюсь.
– А почему вдруг такая нерешительность?
– По моим сведениям, Герман Всеволодович, фамилия вашей прабабушки Белова, и родилась она в деревне Световидовке.
Клыков присвистнул, а Воронин даже глазом не моргнул. Возможно, он об этом знал, а возможно, лучше товарища умел скрывать свои чувства.
– Вы знаете, кто возглавлял людей, перестрелявших эсэсовцев Вернера фон Бюлова?
– И кто же?
– Ваш дед, Вадим Владимирович Воронин. И сделал он это по приказу Иосифа Виссарионовича Сталина.
– Откуда у вас такие сведения?
– Я же вам говорил, что работаю не на себя. Кстати, мой босс предлагает вам свое покровительство, а он очень влиятельный человек. И очень осведомленный. Именно от него я узнал, что ваш прадед был высокопоставленным сотрудником Конторы, привлеченный к сотрудничеству чуть ли не самим Урицким.
– Любопытно, – задумчиво произнес Воронин. – А как зовут вашего босса?