Звери у двери
Шрифт:
Разговоры, мало-помалу превратились. Даже Галька, похоже, начала утомляться и бесконечный поток благоглупостей из пухлых губок иссяк до ничтожного ручейка. Паша, время от времени, выразительно вздыхал, бросая жалобные взгляды на свою боевую подругу. Витёк и вовсе брёл вперёд, точно зомби - тяжело передвигая ноги и глядя в землю. Как ни странно, но девушки держались намного бодрее, а Наташа, чуть не волоком, тащила благоверного в светлое будущее.
Когда светило коснулось созревшим боком земли, Оля молча сжала пальцами
– Алилуйя, - тихо сказал Илья, - очень даже вовремя.
– Ты это о чём?
– не понял Паша, - машина?
– Губку закатай, - ласково попросила Ната, - всего-навсего, карамельный домик местной ведьмы. Вдова Селезень, гм, это же надо! Почему не утка?
– Да хоть - ворона, - угрюмо буркнул Витя, - мне бы упасть на мягкую бетонную плиту и уснуть. Ну вот, нафига мы ушли с кладбища? Такое тихое место!
– Угу, - кивнул я, - зелёная зона, тихие соседи. Сам же говорил, что боишься.
– Передумал, - он безнадёжно махнул рукой, - пошли уже. У меня сил осталось только на последний бросок, потом - помру.
– Лишь бы у этой вашей гусыни собачек не было, - сморщив нос, Пашка попытался приладить оторванный кусок штанов на место, - не одежда, а хрен пойми, что!
Собачек у вдовы, вроде бы, не было, но попасть внутрь оказалось сложнее, чем на территорию секретной военной базы. Высокий, в два моих роста, забор из плотно пригнанных одно к другому, брёвен, венчала неприятная колючая поросль, с шипами подлиннее указательного пальца. Ворота так и вовсе поражали своей монументальностью, вызывая желание сходить за мощным тараном или тонной взрывчатки.
– Это - атомное бомбоубежище?
– ошарашенно поинтересовался Витя и благоговейно коснулся неохватного ствола, служащего центральной балкой сооружения, - экая первобытная мощь! Ну и как нам добраться до этой самой вдовы? Перелететь?
– Башкой подумать, - фыркнула Ольга и дёрнула за длинную верёвку, спрятанную в узком желобе, рядом с воротами, - а насчёт первобытного... Пожалуй, ты - прав, телефона мы тут не найдём, как пить дать. Они тут, по ходу, какие-то старорежимные. Думаю...
– Ктот?
– такой голос вполне мог быть у Иерихонской трубы, - чтонать?
У невидимой, пока, вдовы оказался такой же невнятный говор, как и у предыдущего собеседника. Она сглатывала окончания слов, словно зажёвывала их. Галя хихикнула, а на лице Наташи появилась неловкая улыбка. Витёк, тот вообще был, само недоумение.
– Нам бы переночевать, - сказал я, как можно громче, - мы можем заплатить.
– Этсамсобе, - взревела сирена и кусок бревна, в воротах, исчез, сменившись частью загорелого морщинистого лица, с прищуренным чёрным глазом, - ктотаки? Откуть?
– Заблудились мы, - пояснил я, краем глаза наблюдая, как недоумение на физиономии Вити сменяется откровенным непониманием, - думали, до города засветло добраться, но видимо уже не успеем.
– Дгорода? Нет, - задумчиво прогудел глаз и вдруг резко увеличился в размерах, - спогостаить? Отеть?
– Ну, да, - обескураженно подтвердил я, - с той стороны. Нет, ну если у вас есть телефон, то дайте позвонить и...
Похоже, меня уже никто не слушал: часть бревна, с грохотом, стала на место, потом оглушительно громыхнуло и одна створка медленно отползла назад, оставив узкую щель. Несложно догадаться - нас приглашали внутрь.
Вдова Селезень оказалась огромной бабищей, неопределённого возраста. Чёрный платок скрывал её волосы и лоб, а тёмно-коричневый балахон, отдалённо напоминающий платье, позволял оценивать лишь исполинские размеры брюха и лежащего на нём бюстища.
Сложив большие узловатые ладони на бочкообразном животе, хозяйка пристально осмотрела всех нас и медленно отступила на пару шагов. Лицо её, вроде бы невозмутимое, тем не менее скрывало...Испуг?! Да быть того не может! Она же с лёгкостью могла уделать любого из нас. Да кому я вру - всех сразу!
– Вдомнипущ, - строго сказала Селезниха и ткнула толстым пальцем в покосившийся и почерневший, от времени, сарай, - тсеновал. Спатьтам. Денегненать.
– А, умыться, где-нибудь можно?
– осторожно поинтересовалась Оля, обращаясь скорее к спине хозяйки, закрывавшей ворота, - мы весь день на ногах.
– Усараябочка дождьводы, - прогудела вдова и громыхнула исполинским куском дерева, выполнявшим роль засова, - попреджаю среброимется. Домосвящён.
Как-то боком, словно опасалась надолго поворачиваться к нам спиной, хозяйка шмыгнула к дому и мгновенно исчезла внутри, захлопнув за собой дверь. Илья тихо похохатывал.
– Эт чего было?
– я ни черта не понимал, - весь этот финальный твист с серебром и освящением. Какого хрена?
– Тётка похоже слегка, а может и не слегка, не в своём уме, - продолжая хихикать, пояснил товарищ, - мы пришли со стороны кладбища, и она приняла нас за нечистую силу. Вампиров.
– Скорее - упырей или вурдалаков, - поправила Оля и хмыкнула, - пустяки. Вот я, как-то была у двоюродной бабки, так та чудила ещё похлеще, чем эта. Ночью с домовым разговаривала, самогон ему наливала.
– Я - вурдалак!
– Наташка оскалила зубы и сделала попытку укусить Пашку. Тот вяло отмахивался.
– Стоп, стоп, - Витя поднял руки вверх, - погодите. Не знаю, какие там упыри или вурдалаки, но, ради бога, поясните: на каком языке она тарахтела? Я не понял ни единого слова.
– Ну, неразборчиво бормочет, - заступился я за хозяйку, я и сам путаюсь в её дурацком диалекте, но...
– Да, к чёрту!
– яростно завопил Витёк, - какого хера ты городишь! Она вообще не по-русски говорила. На немецкий больше похоже.